— Хикки, ты всё время молчал, вот я и подумала, что ты заблудился.
— Обычно так оно и случается. — Небрежно заявил я.
И потому у меня просто огромный опыт. И потому скорость, с которой я иду домой, и моя ментальная защита крайне высоки. В ответ прозвучал сдавленный смешок. Или просто горький.
Я воспринял его как сигнал двигаться дальше. Правда, меня по-прежнему что-то тянуло за рукав.
После нескольких поворотов в непроглядной тьме впереди наконец что-то замаячило.
Смутный, неясный белый свет. Словно светящийся камень.
Мы подошли к этому камню, и я наконец сумел разглядеть лицо Юигахамы.
— Кажется, мы должны загадать желание и повернуть камень.
— Хм-м.
Мне, в общем, и желать-то нечего. Стабильный доход, хороший дом, крепкое здоровье – вот, собственно, и всё. Впрочем, и это уже немало.
Но просить у Будды и богов что-то материальное не совсем правильно. Упорный труд, как правило, позволяет и самому этого добиться. Надо просить то, чего сам добиться не в состоянии, так ведь?
Лучше всего просить кому-то что-то даровать. Или кого-то чего-то лишить.
— Ты уже решил, чего пожелаешь?
Голос Юигахамы оборвал мои пустые рассуждения.
— Угу.
Ответил я, хотя на самом деле ничего не решил… Ладно, пожалуй, загадаю, чтобы Комачи сдала вступительные экзамены.
— Хорошо. Давай повернём его вместе.
Мы вдвоём повернули круглый китайский столик с камнем на нём. Юигахама с очень серьёзным видом плотно зажмурилась.
И дважды хлопнула в ладоши. Дура, так перед храмовыми алтарями делают.
— Отлично, пошли!
Почему-то она вдруг стала очень энергичной. И я, подталкиваемый в спину, был вынужден снова ступить во тьму.
Правда, очень скоро впереди замаячил выход. Словно камень был кульминацией путешествия.
Поднявшись по ступенькам, мы окунулись в долгожданный свет.
И вместе с уже вышедшими до нас с облегчением вздохнули и от души потянулись.
— Ну как? Словно переродился, верно?
Спросил старичок у входа с кансайским акцентом. У Тобе спросил.
— Ну-у, типа за горизонт прогулялся. Это и зовут перерождением, ага?
Ого, переродившийся Тобе ничем не отличается от прежнего.
Я глянул на часы. Но времени прошло совсем немного. Минут пять от силы.
Я не настолько глуп, чтобы думать, что могу переродиться за пять минут. Да я не перерожусь, даже если съезжу в Индию или залезу на гору Фудзи. И даже переродившись, я не смогу изменить всё, что накопилось до сей поры. Как бы ни изменилась моя душа, это не изменит ни моего окружения, ни прошлых неудач, ни того, что я не в силах исправить.
Такова история человечества. Личность формирует полученный жизненный опыт. Переродиться – значит стереть всю свою историю, полностью уничтожить её. Но в реальности такое невозможно. Вот почему всё, что тебе остаётся – продолжать жить со всеми своими шрамами, неся груз всех своих грехов и не жаждая перерождения.
Твоё желание начать жизнь заново никто никогда не услышит.
Интересно, сколько неудач потерпел Тобе до сего дня? Если столько же, сколько и я, и при этом сумел сохранить свой оптимизм и непосредственность, это достойно уважения.
Хотя дело, наверно, не в этом.
Точнее, я хотел бы, чтобы дело было не в этом… Не хочу, чтобы у столь беззаботного, уступчивого парня обнаружились старые раны. Не хочу, чтобы он оказался человеком, который преодолел былые проблемы и стал весёлым и крутым…
— Эй, погодите, это же кошмар! Кажется, все уже ушли!
Запаниковала Юигахама, глянув в сторону очереди.
— Да ну, мы тут всего ничего были.
Заявил Тобе. Но не факт, что он прав. Было видно, что вдалеке школьники в чёрной форме начали медленно продвигаться вперёд.
— Давайте, быстрее!
Поторопила Юигахама. И мы побежали к очереди.
Мы успели вовремя. И вместе со всем классом вошли в главный храм через парадные врата. Взгляд так и цеплялся за экспонаты вроде статуи бога здоровья или железных сандалий и посоха паломника. Но при таком количестве народа протолкаться к ним было очень непросто.
Чуть дальше находилась обзорная площадка.
Очень популярное место даже в пределах храма Киёмидзу. Туда рвались не только школьники, но и обычные туристы, жаждущие нащёлкать себе фото на память.
— Потрясающе…
Юигахама, взявшись руками за перила, осматривала всё вокруг. Замечательное зрелище окрашенных в цвета осени горных склонов и очертаний Киото. Интересно, как это всё выглядело тысячи лет назад? Город, конечно же, изменился, но пьянящее ощущение от взгляда с этой верхотуры наверняка осталось тем же.
Киото – это город, в котором гармонично сочетаются то, что меняется, и то, что остаётся неизменным.
Теперь я понимаю, почему для школьной поездки выбран именно он, хоть причина и не кажется очень уж веской.
Я стоял в ошеломлении, пока меня не позвала Юигахама.
— А, вот что. Хикки, давай сфоткаемся!
Она быстро извлекла из кармана цифровой фотоаппарат. Маленький и розовый, совершенно в её стиле.
— Фото? Добро, давай камеру.
— А?
Юигахама в замешательстве протянула мне фотоаппарат. Я отступил на несколько шагов и навёл фокус на Юигахаму.
— Скажи ара-а-ахис.
И нажал кнопку. Непосредственно перед вспышкой Юигахама неуверенно изобразила перевёрнутый знак победы.
— Гляди. Отличный снимок, спасибо моим непревзойдённым навыкам.
Я протянул камеру Юигахаме, и та тут же уставилась на изображение. Цифровые камеры тем и хороши, что сразу же видишь результат. Но учтите, если напортачите, придётся снимать заново.
— Правда? А, и впрямь мило. Нет, погоди, что за фигню ты только что сказал?
— А ты не в курсе? Жители Чибы всегда так говорят, когда снимают.
— Врать-то зачем…
Да не так уж я и вру. Просто подумал, что было бы круто, стань это новой модой. Ладно, ребята, когда будете сниматься, говорите «арахис»!
— И вообще я не про то… Я имею в виду, раз уж выпала такая редкая возможность, давай снимемся вместе.
От такого прямого предложения отвертеться непросто. Да, собственно, и смысла отказываться нет. Пожалуй, я мог бы навешать лапши на уши, будто боюсь, что фотоаппарат пожрёт мою душу. Но это и правда редкая возможность. Раз уж я свой аппарат не взял, остаётся лишь чужим пользоваться.
— Ладно, нет проблем. Пойду попрошу кого-нибудь снять нас.
— Да мы и сами справимся.
Юигахама встала рядом со мной. Повернула аппарат объективом к нам, навела и положила палец на кнопку.
— Пожалуй, надо встать немного поближе, а то в кадр не влезем…
Она медленно придвинулась вплотную. Наши руки соприкоснулись.
— Вот так. Скажи «сы-ы-ы-ыр».
Фотоаппарат тихо щёлкнул.
Мой взгляд ушёл совсем в другую сторону от Юигахамы. Наверно, из-за этого мои глаза выглядели ещё более тухлыми, чем обычно. Прямо как фото призрака.
Юигахама вдруг отодвинулась от меня.
Отошла на пару шагов, негромко шлёпая по деревянному полу, и повернула голову ко мне.
— Спасибо.
— Тут не за что благодарить.
Так и есть, сфотографироваться – дело совершено обычное.
Я огляделся и обнаружил, что многие вот так встают друг рядом с другом и поднимают перед собой камеры. Наверно, так принято у нынешних старшеклассников. Всего лишь одно фото на память, нечего делать из мухи слона. Кто угодно так сняться может, да и парни с девушками – тоже отнюдь не редкость. Нет в этом ничего необычного.
Просто я слишком много об этом думаю.