Ничего серьёзного, но тех двоих это придержит. Только придержит, правда, исход дела так не решить.
Нам нужен ещё один ход.
— …Эй.
Услышал я вдруг, размышляя над ним. Поднял глаза и увидел, что Кавасаки с серьёзным видом смотрит на меня. Немного сердито, но для неё это дело обычное.
— Не будем о том, сработает оно или нет. Что случится, если они узнают, что ты воспользовался их именами без разрешения?
Её младший братец согласно кивнул.
— Точно, из братишки котлету сделают, котлету.
— Не зови меня братишкой.
Я задумался, не сделать ли котлету из него. Но сидящая рядом с ним Кавасаки слишком пугала, пришлось от этой затеи отказаться.
А сидящая рядом со мной Комачи дёрнула меня за рукав.
— Братик.
Уголки её губ недовольно опустились. Да знаю я, знаю. Они не хотят, чтобы я поступал в своей обычной манере.
— Да понимаю я. И светиться не собираюсь.
Иначе в том никакого смысла не будет.
Нужно быть донельзя самонадеянным, чтобы считать, будто я могу вертеть всей школой как хочу, просто заставив себя ненавидеть. Если посмотреть на ситуацию объективно, тут нужен иной подход.
— И кто тогда этим займётся?
Спросил Тоцука. Я понурился.
— Не думаю, что стоит взваливать такое на кого-то ещё.
Не хочу никого подставлять. И не хочу никого пускать на своё место. Мне на нём удобно, и я не хочу его терять.
— Вот почему этим займётся не человек.
Все удивлённо уставились на меня. Пожалуй, стоит объяснить всё на пальцах…
— Заимокуза.
— Эй, я же тоже человек.
Он нервно замахал руками. На лице его было написано «нет, не может быть, не хочу». Такая искренняя реакция заставила меня криво усмехнуться.
— Знаю. Я просто назвал твоё имя. Ты сейчас Твиттером пользуешься?
— Пу-пу-пу, у меня есть основной аккаунт, аккаунт для сомнительных дел, заблокированный, запасной и кое-что ещё. Я за многое в ответе, смею сказать. Твиттер оставьте мне. Мой род славит меня как великого компьютерного гуру.
Что это за странный гогот? Вот твоя родня посмеялась бы, услышав такое.
Впрочем, если Заимокуза знаком с Твиттером, всё ещё проще. Я быстро объяснил суть Твиттера остальным, показывая примеры на своём смартфоне.
— В общем, Твиттер – это что-то вроде социальной сети или миниблога. Не знаю точно, к чему его отнести, но там можно писать сообщения длиной до ста сорока символов. Вот, смотрите, а это фолловеры… в общем, можно что-то сообщать своим читателям. Они могут тебе отвечать, в общем, получается что-то вроде разговора.
Ладно, остальное пусть сами гуглят, пора переходить к сути.
— Что в нём особенно ценно, так это что информация очень быстро распространяется. Когда тебя начинают ретвитить, она разлетается повсюду.
Когда я закончил своё донельзя примитивное объяснение, все смотрели так, будто уже сто лет с Твиттером знакомы. Как и следовало ожидать от нынешней молодёжи. В принципе, сейчас он и так на слуху. Утечки информации, тролли, флейм и всё такое. Говорю, будто я сам в курсе.
— Ну так и чего ты хочешь от Твиттера?
Поторопил меня Заимокуза. Ну да, не вылезающему из Твиттера слушать такое, конечно, скучно.
— Мы сделаем фейковые аккаунты. Так, чтобы казалось, будто за ними кто-то стоит. Этот фиктивный владелец и будет собирать голоса в поддержку.
— Фиктивный владелец…
Пробормотала Комачи. Судя по её виду, она всё поняла, но ей это не понравилось.
Я кивнул.
Ну да, эта экстренная мера как минимум один раз закон нарушает.
Но на сей раз ей можно воспользоваться.
— Разве это не нарушение правил?
Комачи скептически взглянула на меня.
Если говорить о правилах выборов в школьный совет, там нет никаких запретов на проведение онлайн-кампании нет. Впрочем, когда они разрабатывались, интернет оставался всего лишь концепцией.
Так что никакими правилами такие действия не ограничиваются.
— Мы же не станем на самом деле кандидата регистрировать, так что всё будет нормально.
— Ну-ну.
Она скрестила руки на груди и покачала головой. Но я потрепал её по голове и продолжил.
— Ну, а если что не сработает, все жалобы и претензии будут высказываться в адрес фиктивного владельца. Мы можем весь удар обиженных кандидатов и тех, кто их поддерживает, на него направить. Так они смогут лицо сохранить. Никто не пострадает.
Не бывает такого мира, в котором никто не страдает.
А если и есть, значит, в нём все страдают одинаково.
Если понимаешь, насколько нелогичен мир, в котором никто не страдает, но ненавидишь саму идею заставить кого-то страдать, значит, тебе надо найти козла отпущения.
Совсем не обязательно выбирать кого-то реального. Достаточно иметь нечто, что примет на себя удар. Пожалуй, это мой единственный козырь. Не слишком эффективный и требующий больших затрат времени, но с его помощью можно обойтись без причинения вреда.