— А не хочешь, ну, типа сходить куда-нибудь поразвлечься в следующий раз? — Предложили Оримото с Накамачи.
— Звучит неплохо, — с улыбкой кивнул Хаяма.
Вероятность такого допустил, но не сказал ни да, ни нет. Таким навыком только красавчики и обладают. Скажи такое обычный парень, его бы назвали мямлей, а то и просто проигнорировали бы.
— Ага, хорошая идея, давайте все сходим.
Серьёзным тоном заговорила Харуно, скрестив руки.
Получив дополнительную поддержку, Оримото с подругой начали возбуждённо обсуждать, куда можно пойти.
И тут я понял. Харуно сказала «все», но это «все» не подразумевало меня, да?..
Что ж, волне естественно.
Насколько я понимаю, я не более чем жертва, принесённая ради призыва Хаямы. Чтобы выйти на монстра пятого уровня, надо отправить в могилу моба слабее. Другого пути нет. Чтобы славно повеселиться, правила надо соблюдать!
Учитывая, что я уже в могиле, мне остаётся лишь наблюдать, как будут разворачиваться события.
Разговор моментально стал любезнее. Не прошло и пятнадцати минут, а Хаяма уже тактично увильнул от предложения подружиться с девушками и умело подготовил себе лазейку.
— Ну, мне уже пора…
— Ага. Пока, Хаяма, увидимся! Мы тебе напишем!
Оримото с Накамачи помахали ему рукой, и Хаяма тоже поднял руку в ответ. Уходя, они всё перебрасывались фразочками типа «о боже», «он такой крутой» и «обидно». Спустились по лестнице, и их голоса растаяли вдали.
Пока я смотрел им вслед, всё время улыбавшийся Хаяма нахмурился и холодно посмотрел на Харуно.
— …И зачем ты это устроила?
— Так весело же.
Улыбнулась Харуно без тени смущения. Но простодушием или невинной шуткой тут и не пахло. В чистом виде злой умысел.
Хаяма вздохнул.
— Опять ты… А он почему здесь? Он же явно тут не к месту.
— А вот и нет! Та девчонка, ну, та, что с завивкой. Ну вот, Хикигая когда-то был в неё влюблён. Интересно же, да? Представляю, какое лицо будет у Юкино, когда она узнает… Да, Хикигая?
Харуно на сей раз улыбнулась и мне. Но радовалась лишь она одна.
Понятно, что мне было совсем невесело. Но Хаяма почему-то тоже помрачнел.
— …
И мы с ним оба молчали.
Разговор оборвался, и Харуно скучающе вздохнула. Поднялась и похлопала Хаяму по плечу.
— Ну а почему бы тебе не потусоваться с ними? Может, для тебя это чем хорошим обернётся.
Хаяма поник и уставился на пол между своими ногами и ногами Харуно. Это явно касалось лишь их двоих.
— Ничего не получится… — Тихо пробормотал он.
— Да? Уверен?
Непринуждённо брякнула Харуно. Поддёрнула рукав и взглянула на серебряно-розовые часики.
— Так, приятно убить время удалось, мне пора. — Протараторила она и быстро собралась. — Хикигая, спасибо, что остался со мной. — Прошептала она в самое ухо, придвинувшись вплотную. Я ощутил свежий цветочный запах, её дыхание пощекотало мою ушную раковину. Я невольно съёжился. Чувствительные у меня уши, чёрт бы тебя побрал, хватит уже!
Я сделал пару шагов назад, разрывая дистанцию, а Харуно быстро побежала к лестнице.
По дороге она повернула голову и помахала рукой.
— Если будет какой-то прогресс, дайте знать!
Прозвучало так, словно она обращается именно ко мне. Но прогресса не будет, знаешь ли! Меня никуда не приглашали! Подумал я, кивая ей вслед.
Буйная девица удалилась, и в пышечной повисло молчание.
Остались лишь мы с Хаямой. А значит, нет никакого смысла и дальше тут торчать. Нам просто не о чем говорить.
Когда-то мы с ним разговаривали, но потом завязали. Сколь бы ни было схожи наши цели, как бы ни были близки идеалы, мы чётко понимаем, что ничего из этого не выйдет.
Кажется, отныне мы больше не будем пересекаться. По сегодняшнему утру это ясно совершенно отчётливо. И таково не только моё решение, но и Хаямы.
Я подхватил свою сумку и двинулся к выходу.
— Ты…
Прозвучал сзади тихий, едва ли не исчезающий голос.
У меня не было никаких причин общаться с Хаямой. Но я рефлекторно остановился. И ждал продолжения, не оборачиваясь.
— …Похоже, ты сильно нравишься Харуно.
— А?
Совершенно неожиданные слова заставили меня повернуться.
Наши взгляды встретились, и Хаяма улыбнулся. Я чувствовал, что за этой улыбкой что-то кроется, и бросил несколько слов, снова разворачиваясь к выходу.
— Не будь идиотом. Она просто дурака валяла.
— Как минимум, она заинтересована. — Сообщил Хаяма моей спине. И тут же его тон изменился. — Если ей что-то неинтересно, она так бесцеремонно себя не ведёт… Она вообще ничего не делает. С тем, что ей нравится, она до смерти возиться может. А что ненавидит, сокрушит любой ценой.
Это совет или предупреждение? Слова Хаямы прозвучали более резко, чем обычно. Мне очень хотелось взглянуть на выражение его лица, но я всё равно не стал оборачиваться.
— …Просто жуть.
Вполне искренне сказал я. И уже понимая, что он не врёт, молча вышел.
Я гнал и гнал велосипед по шоссе и в конце концов добрался до дома. День ещё не закончился, а я уже истосковался по нему.
За дверью к моему удивлению меня встретил Камакура. Он бесстрастно муркнул и потёрся о мои ноги. Хватит уже мою форму шерстью пачкать.
— В чём дело? Что-то случилось?
Поинтересовался я, но Камакура вместо обычного мурчания кашлянул. Это такое кошачье приветствие, что ли? «Мяуинг»?18
— Ладно, пошли.
Позвал я его, поднимаясь по лестнице.
Свет на втором этаже был выключен.
Ну, родители в такое время обычно ещё не возвращаются. Но похоже, Комачи тоже нет. Наверно, она на подготовительных курсах. Экзамены всего через три месяца.
Форма моя и правда оказалась в шерсти, так что я решил переодеться в домашнее.
Кинул форму в своей комнате и направился в гостиную. С пончиками в руках. Надо же хоть чем-то себя побаловать.
Но у лестницы передо мной опять с мурлыканьем возник Камакура.
— Чего ты хочешь?
Камакура снова муркнул и повёл меня в кухню. Там стояла миска с приклеенными деревянными буквами, складывающимися в слово «КАМАКУРА». С первого взгляда её можно было принять за продукцию КАДОКАВА,19 но нет, это была миска Камакуры, заботливо подготовленная для него Комачи.
В миске лежало лишь несколько крошек, оставшихся от предыдущей порции.
— …Есть нечего, да?
Теперь всё ясно. Ты не встречать меня вышел. Ты пришёл сообщить «мне жрать нечего, чёрт бы тебя побрал». Не слишком-то мило, а?
Я открыл шкаф, достал до боли знакомый пакет сухого корма, к которому часто прилагается серебряная ложка, и сыпанул из него в миску. Кстати, если залить молоком, будет смахивать на шоколад, да?
Камакура сунулся в миску, когда я ещё не успел наполнить её. И теперь я даже не видел, сыплю я куда надо или ему на голову.
— Жуй, жуй, не торопись.
Я погладил его по голове, стряхивая крошки, и направился в гостиную. Добрёл до дивана и рухнул на него.
И вздохнул.
И так и продолжал глубоко вздыхать.
Пока я валялся как труп, подошёл Камакура и снова потёрся о мои ноги.
Я думал, он пришёл сказать, что всё съёл, но Камакура просто забрался мне на ноги. Удовлетворённо вздохнул и заурчал.
— …А ты на удивление тактичен, да?
Я был почти наверняка уверен, что ему просто холодно и он пользуется мной как грелкой. Но ладно уж, на сей раз дадим волю сомнениям.
Взяв расчёску, я причесал Камакуре спину. И почувствовал, что мои веки тяжелеют.
Какой длинный день.
И очень утомительный.
Глава 4. Юкино Юкиносита незаметно становится решительной
Меня разбудил холод.
— …Ну и колотун.
Я перебрался в сидячее положение, и с меня сползло одеяло.