Наверно, ходила закупаться в книжный, судя по фирменному пакету в руках.
Я стоял прямо на её пути. Ясен пень, она тоже меня увидела, на лице отразилось удивление. Наши взгляды встретились. Всё, теперь уже не сделаешь вид, что не заметил.
Я слегка ей кивнул. Юкиносита, сошедшая с эскалатора и направившаяся к выходу, тоже кивнула в ответ.
— Привет.
— …Добрый вечер.
Мой шаг остался неизменным, а Юкиносита шагала быстро, так что вышли мы одновременно.
На улице было полно людей, спешащих домой или по магазинам.
Недалеко от входа в глаза бросалась небольшая площадь. Не знаю уж, что тут происходит в полдень или в тёплое время года, но холодным дождливым вечером на ней никто не останавливался.
Зато почему-то остановились мы.
Юкиносита поправила пальто и шарф. Я машинально проделал то же самое.
В клубе, что ли, привычку эту приобрёл?.. Наверно, мне стоило промолчать, но слова сами сорвались с языка.
— По магазинам ходила?
— Да… Могу задать тебе тот же вопрос. Как ты здесь оказался в такое время? — холодно ответила она, не меняя выражения лица.
Ну да, я же и сегодня раньше из клуба ушёл. А значит, никак не должен был сейчас здесь оказаться. Вопрос напрашивается сам собой. Потому-то я и не хотел случайно с кем-нибудь встретиться. Но раз уж встретились, придётся отвечать.
Я потёр щёку, отворачиваясь.
— …Ну, это, дела у меня кое-какие.
Не мог же я сказать, в чём на самом деле причина. Так что ограничился общими и бессмысленными словами. Хотя лжи в них не было.
Юкиносита опустила глаза.
— Понятно… — тихо ответила она. А затем подняла голову. Губы её были прикушены, словно она сомневалась, сказать что-то или нет, устремлённые на меня глаза чуть вздрагивали.
— …Я знаю, что ты помогаешь Ишшики.
В её тихом голосе не было никакого напора. Казалось, что слова настолько хрупки, что от одного прикосновения готовы рассыпаться пылью, словно утренний иней. И потому от них веяло жутким холодом.
Вряд ли ей рассказала Юигахама. Думаю, Юкиносита сама обо всём догадалась. Должно быть, до сих пор она терпела, но, лично столкнувшись с моими подозрительными действиями, просто не могла не поднять эту тему.
— А-а, ну, так сложились обстоятельства…
Сколь бы ни были двусмысленны мои слова, правда от этого не изменится. А иначе я не могу, просто всё отрицать было бы глупо.
— Мог бы и не придумывать такую ложь.
Взгляд Юкиноситы был устремлён под ноги. Туда, где не было ничего, кроме холодного ветра. Должно быть, она имеет в виду мои слова насчёт Комачи.
— Я не врал. Это одна из причин, — мрачно пробормотал я.
— …Пожалуй. Да, ты не врал.
Юкиносита придержала волосы, раздуваемые холодным ветром.
И глядя на этот жест, я вспомнил один разговор.
Юкино Юкиносита никогда не врёт. Я упрямо верил в это и был сильно разочарован тем, что она не сказала правду.
Нет, разочаровался я не в ней. Я разочаровался в самом себе, возведшем её в идеал.
С другой стороны, а что сейчас? Сейчас я даже хуже, чем был тогда. Не говорить правду — это не ложь. Я проглотил этот обман и даже сам им воспользовался.
Я прибег к такому обману, который всегда отвергал. И потому чувствовал отвращение к самому себе. В результате в моих словах зазвучало раскаяние.
— …Извини, что занимаюсь этим сам по себе.
Юкиносита прикрыла глаза и слегка покачала головой.
— Я не против. Я не могу вмешиваться в твои дела, не говоря уже о том, чтобы оценивать их. Разве что…
Она остановилась. Её рука ещё сильнее сжала ремень висящей на плече сумки.
— Тебе нужно моё разрешение?
Юкиносита слегка наклонила голову, вопросительно глядя на меня прозрачными глазами. В её тихом голосе не было осуждения. И потому это было очень больно. В груди снова всё сдавило.
— …Нет, только подтверждение, — проронил я несколько слов. Я не знал, какой ответ будет правильным. Правильного ответа вообще может не быть.
Я посмотрел на Юкиноситу. На её лице была та же улыбка, что и в клубе. Улыбка тоски по ушедшим дням.
— …Понятно. В таком случае тебе нет нужды извиняться. Кроме того, Ишшики проще будет работать только с тобой, — медленно, но плавно сказала она. Я молчал. Что я могу сказать, если мне нельзя извиняться?
Она снова заговорила, не глядя на меня. Её взгляд был устремлён на плывущие по беззвёздному небу туманные облака, подсвеченные оранжевыми огнями прибрежной индустриальной зоны.
— Думаю, тебе по силам решить проблему. Как это было до сих пор.
Я подумал, что она ошибается. До сих пор я не решил ещё ни одной проблемы. Будь то с Ишшики или Руми, я лишь создавал неопределённость, в конечном итоге превращающуюся в беспорядок. И уж точно я их не спас.
— Ничего я не решил… Просто я одиночка, потому и взялся один, вот и всё.
Свои дела я делаю сам, слишком уж привык так поступать. Если меня во что-то втягивают или на меня что-то сваливается, в итоге это становится моей проблемой. Потому-то я и занимаюсь этим один.
Такова сама моя суть. Полагаться на кого-то, не зная другого способа решать проблемы, достойно презрения. Даже если человек, прежде ошибавшийся, на этот раз сделает всё правильно, никто не может ручаться за результат.
Вот почему я буду заниматься этим один. Иных причин нет.
И с Юкиноситой всё должно быть так же. За полгода в одном клубе я это понял.
— То же можно сказать и про тебя, — с уверенностью, нет, с надеждой заявил я. Но её голос словно затвердел.
— Нет… это не так.
Она опустила голову, сжала губы и вцепилась в рукава пальто. Под ослабшим шарфом показалась белая шея. Юкиносита словно съёжилась под холодным ветром. Наверно, я впервые видел её такой.
Не поднимая головы, она выдавливала из себя слова.
— Я просто всегда притворялась, что могу… что всё понимаю.
О ком она сейчас говорит? О себе или обо мне? Впрочем, без разницы. Кто считал, что он всё понимает?
Вот почему я должен что-то сказать. Должен, пусть даже мысли мои в беспорядке.
— Слушай, Юкиносита… — начал было я, но Юкиносита вскинула голову и прервала меня своим обычным спокойным голосом.
— Почему бы тебе на какое-то время не перестать приходить в клуб? Если ты беспокоишься за нас, то не стоит.
На её лице снова появилась спокойная улыбка. Спокойная, словно у фарфоровой куклы под стеклянным колпаком.
— Да ничего я не беспокоюсь.
Я знал, что не это должен был сказать. Но понимал, что если промолчу, мы лишимся даже пустой комнаты.
Но всё равно, ошибка есть ошибка. Как бы ты ни пытался сгладить последствия, её уже не исправишь.
Юкиносита покачала головой, отпуская сумку.
— Ты всегда беспокоился… Всегда, с тех самых пор… Поэтому…
Вслушиваясь в слабеющий голос, я ждал завершающих слов. Но они так и не прозвучали. Вместо них я услышал нечто совсем иное.
— Но тебе больше не надо заставлять себя. Если что-то разрушается от такой мелочи, значит, к тому всё и шло… Разве нет?
Я молчал.
Есть то, во что я когда-то верил, но больше не верю.
Но верит Юкиносита. Верит в то, во что я перестал верить во время школьной поездки.
Тогда я соврал. И эта ложь исказила их желание ничего не менять и не меняться самим.
Эбины, Миуры и Хаямы.
Они желали, чтобы их блаженная повседневная жизнь такой и оставалась. Вот почему они мало-помалу врали друг другу, обманывали друг друга и наконец захотели защитить такие отношения. Раз осознав, я не мог уже так просто это отрицать.
Я не мог назвать ошибочным их стремление, их выбор защитить то, что у них сейчас есть.
Я втянул их в своё собственное «я» и в итоге одобрил их решение. Я тоже на свой лад радовался тем дням и ощутил разочарование от их возможной потери.
Даже зная, что в конце концов они исчезнут без следа.