— Хм… Судя по тому, что я вижу, твоё одиночество — результат твоей порочности и циничности. — Уверенно подвела итог Юкиносита. — Во первых, я найду твоё место в обществе. Ты так жалок, что я просто не могу бросить тебя на произвол судьбы. Понимаешь? Найдя своё место, можно избегнуть трагической участи - сгореть дотла, превратясь в звезду.
— Звезда козодоя, да?10 Что за идиотизм.
Не будь я вундеркиндом, занявшим третье место на экзаменах по японскому, я бы эту отсылку мог и не понять. Но та история мне понравилась и запомнилась. Такая трагическая, что я аж разревелся. Она вообще всем нравится.
Юкиносита удивлённо распахнула глаза.
— …Просто поразительно. Никогда бы не подумала, что старшеклассник-неудачник будет читать Кендзи Миядзаву.
— Может, ты меня просто недооцениваешь?
— Извини. Наверно, я слегка преувеличила. Лучше будет сказать не «неудачник», а «ниже среднего».
— Ты хотела сказать «очень преувеличила»?! Не слышала, что я занял третье место на экзаменах?!
— Так гордиться третьим местом — жалкое зрелище. А выдавать результаты одного экзамена за остроту своего ума — ещё более жалкое.
…Ох уж эта девица. Как можно быть такой грубиянкой? Чтобы так смотреть на парня, как на низшую расу, у меня ума должно быть не больше, чем у принца саянов.11
— Хотя «Звезда козодоя» прекрасно тебе подходит. Посмотри хотя бы на его внешность.
— Хочешь сказать, что я урод?..
— Нет, я просто хочу сказать, что порой правда ранит…
— А это не одно и то же?!
Юкиносита с серьёзным выражением лица положила руку мне на плечо.
— Не надо отворачиваться от правды. Посмотри в зеркало и увидишь реальность…
— Эй, погоди. Я очень даже красив, знаешь ли. Даже моя сестрёнка сказала: «Братик, если бы только ты молчал…» А это значит, что единственное хорошее, что во мне есть, это внешность.
Как и следовало ожидать от моей сестры. У неё острый глаз. Чего так не хватает девчонкам в этой школе!
Юкиносита схватилась за голову.
— Ты что, дурак? Человек не может сам судить о своей привлекательности. А раз тут нас всего двое, значит, единственное правильное мнение — моё.
— Н-ну, какие-то проблески смысла в этом есть…
— В первую очередь, твои глаза дохлой рыбы. Мерзкое зрелище. Я не про черты лица говорю, а про его выражение, оно отвратительно. Свидетельство твоей порочной натуры.
Милое у неё лицо, но вот то, что за ним кроется… Взгляд как у преступника. У нас обоих никакого обаяния.
…И что значит «рыбьи глаза»? Будь я девчонкой, я бы ещё мог интерпретировать это как комплимент, типа: «Что? Я на русалку похожа?».
Пока я размышлял, Юкиносита откинула волосы за спину и торжествующе заявила…
— Дело в том, что похваляться такими мелочами как хорошие оценки или внешность — это очень непривлекательно. Не говоря уже о твоих тухлых глазах.
— Хватит уже о моих глазах!
— И верно, тут сколько ни говори, всё равно ничего не изменится.
— Тебе следовало бы извиниться перед моими родителями.
Меня перекосило. Юкиносита задумалась.
— Пожалуй, я переборщила. Должно быть, это горе для твоих родителей.
— Ну хватит уже, хватит, это моя вина. Нет, моего лица. — Взмолился я, чувствуя, что к глазам подступают слёзы. Юкиносита наконец замолчала. Я быстро сообразил, что лучше вообще ничего не говорить. И пока я представлял себя сидящим под деревом Будды и медитирующим во имя просветления, она продолжила.
— Пожалуй, эту имитацию разговора можно и закончить. Если ты смог разговаривать с девушкой вроде меня, сможешь с кем угодно. — Юкиносита с чувством выполненного долга пригладила волосы и улыбнулась. — Воспоминания об этом разговоре будут поддерживать тебя.
— А ты не принимаешь желаемое за действительное?
— Тогда просьба учителя останется невыполненной… Можно начать с простого… например, ты перестанешь ходить в школу.
— Это не решение, а поза страуса.
— А, так ты признаёшь, что зануден?12
— Потому что чувствую на себе вонючие взгляды, и все меня избегают? — Безуспешно попытался я обыграть слова.
— …Какая досада.
Я хмыкнул на свою остроумную реплику. А Юкиносита глянула на меня, словно пытаясь сказать: «Почему ты ещё не сдох?». Её взгляд в самом деле пугает.
На комнату опустилась тишина. Аж уши заболели. Наверно потому, что я позволил Юкиносите говорить всё, что ей вздумается.
Но продлилось это недолго. Дверь с треском распахнулась.
— Юкиносита, я вхожу.
— Я же просила стучаться, — вздохнула Юкиносита.
— Извини, извини. Не обращай на меня внимания. Я просто подумала, что мне стоит посмотреть, как ты с этим разбираешься. — Хирацука прислонилась к стене и широко улыбнулась Юкиносите, поглядывая на нас с ней.
— Просто прекрасно, когда двое так ладят между собой.
И с чего вы это взяли?
— Хикигая, сосредоточься на исправлении своей циничной натуры и разберись со своими тухлыми глазами. Я пойду. Не забудьте вовремя разойтись по домам.
— Подождите, пожалуйста! — Я схватил учительницу за руку, пытаясь остановить её, но…
— Ай! Сдаюсь! Сдаюсь!
Она вывернула мне руку на залом. Я заорал и захлопал свободной рукой, признавая поражение.
— А, это всего лишь ты, Хикигая. Не подходи ко мне сзади так неосторожно, а то я рефлекторно могу взять тебя на приём.
— Вы что, Голго?13 И разве это не вы неосторожны? Не надо набрасываться так вдруг!
— А разве не ты? …Ладно, в чём проблема?
— В вас проблема… что значит «исправление»? Я вам что, малолетний преступник? Какого вообще чёрта?
Хирацука задумчиво поскребла подбородок.
— Разве Юкиносита тебе не объяснила? Основная задача этого клуба — помогать людям решать проблемы путём самосовершенствования. Тех, кто на мой взгляд в этом нуждается, я сюда и отправляю. Считай, что это камера ускоренного времени.14 Или что ты в «Юной революционерке Утене», если так проще понять.15
— Не проще, а сложнее. Это лишь подчёркивает ваш возраст.
— Что ты сказал?
— Ничего… — Пробормотал я, приходя в себя от убийственного взгляда, которым она меня наградила.
Хирацука оглядела меня и вздохнула.
— Юкиносита. Похоже, непросто тебе приходится.
— Потому что он сам не признаёт свою проблему.
Холодно отреагировала Юкиносита.
…Это чувство… Я просто не выдерживаю. Как тогда, в шестом классе, когда родители нашли мою порнуху и устроили мне разнос.
Нет, надеюсь, не всё так плохо.
— Это… вы тут несли всякую чушь о моём исправлении, самосовершенствовании, юных революционерках и всём таком, а ведь я ни о чём вас не просил…
Хирацука задумчиво качнула головой.
— …Что ты такое говоришь? Если ты не изменишься, тебе будет очень непросто жить в обществе. — Юкиносита посмотрела на меня, словно заявляя: «Сдавайся, сопротивление бесполезно». — Ты же явно проигрываешь остальным. Разве ты не хочешь измениться?
— Это не так… Я не хочу, чтобы постоянно бубнящие, что я должен измениться, рассказывали мне, кто я есть. Измениться по чьему-то указанию - значит перестать быть самим собой, разве не так? Говорится же, личность…
— Личность не может объективно оценивать себя.
Юкиносита перехватила мою цитату из Декарта. Ну вот, только собрался щегольнуть умными словами…
— Ты просто уходишь от проблемы. Если не изменишься, не сможешь продвигаться вперёд. — Жёстко отрезала она. Как можно всё время быть такой безжалостной и холодной? У неё что, крабы в родителях?
— Что плохого в том, чтобы уходить? И хватит талдычить мне, чтобы я менялся, будто ты и слов других не знаешь. Это всё равно, что посмотреть на солнце и сказать: «Заходящее солнце слишком ярко светит, перетащите его на восток, пожалуйста».
10
По японской легенде, если посмеяться над внешностью этой птицы, она улетает и умирает, превращаясь в звезду