— Кажется, это началось на последнем году младшей школы. И с тех пор… — Выражение лица Юкиноситы изменилось. Теперь на нём читалась лёгкая тоска.
Уже чуть более пяти лет. И что, чёрт побери, такого в том, чтобы привлекать внимание противоположного пола?
Честно говоря, за мои шестнадцать с небольшим лет противоположный пол относился ко мне лишь с отвращением, так что мне никогда этого не понять. Я даже от матери на Валентинов день шоколада не получал. Не понимаю я этот мир. Кажется, она из тех победителей по жизни. И я просто слушаю её долбаное хвастовство?
Но в том-то и дело, так?
Хоть и разница тут как между положительным вектором и отрицательным, было слишком жестоко ударить её своими подлинными чувствами. Это всё равно, что оказаться голым посреди бушующего шторма. Всё равно, что издеваться над ней прямо в классе.
Я помню, как меня поставили к доске, а весь класс орал «Из-ви-няй-ся! Из-ви-няй-ся!» и хлопал в ладоши. Чертовски похоже.
…Это и правда тяжёлые воспоминания. Тогда я в первый и последний раз разревелся в школе.
Но сейчас со мной уже всё в порядке.
— Когда тебя все любят, это лучше, чем когда все ненавидят. Избаловалась ты. Совсем избаловалась. — Невольно пробормотал я, подгоняемый нахлынувшими воспоминаниями.
Юкиносита коротко вздохнула. Казалось, что она улыбается, но выражение лица было другим.
— Никогда не хотела, чтобы меня все любили. — И добавила, — Хотя если бы я действительно всем нравилась, это было бы хорошо.
— А? — Невольно переспросил я.
Юкиносита серьёзно посмотрела на меня.
— Если бы у тебя был друг, донельзя популярный среди девушек, что бы ты делал?
— Глупый вопрос. Друзей у меня нет, так что нечего об этом и беспокоиться. — Выдал я со всей убедительностью, как и положено мужику. Сам даже удивился, что так быстро отреагировал.
Кажется, Юкиносита тоже удивилась. Даже ненадолго потеряла дар речи.
— …На секунду мне показалось, что ты сказал что-то и правда крутое. — Она положила руку на лоб и опустила голову. — Ну гипотетически представь себе такую ситуацию.
— Я бы его убил.
Не знаю, такого моментального ответа ждала Юкиносита от меня или нет, но она понимающе кивнула.
— Вот видишь, разве не попытался бы убрать такого человека? Как неразумное животное. Нет, в них было ещё меньше разума, чем в животных… В школе, в которую я ходила, было много таких. Жалкие типы, которые только тем и могут доказывать смысл своего существования. — Она коротко фыркнула.
Девушки, которых ненавидят другие девушки. Такие действительно существуют. Не впустую же я десять лет в школу ходил.
Я не был в центре всего этого, но изнутри всего и не разглядишь. Нет, именно потому, что я наблюдал извне, я и смог это понять.
Юкиносита наверняка была в центре и в результате враги окружали её со всех сторон. Могу представить, что она испытала.
— Когда я ходила в начальную школу, у меня раз шестьдесят крали школьные тапочки из шкафчика. И пятьдесят из них — девочки.
— А ещё десять?
— Три раза мальчишки. Два раза отбирал учитель. И ещё пять раз собаки.
— Что-то собак слишком много.
Я и представить себе такого не мог.
— Но это не самое неприятное.
— Я больше тебя не слушаю!
— В результате мне пришлось таскать сменную обувь домой. И флейту тоже. — Устало сказала Юкиносита. Я посмотрел на выражение её лица и невольно ощутил симпатию к ней.
Может, потому что мне довелось испытать нечто похожее? Когда я приходил в класс в час, когда там никого не было, чтобы поменять мундштук.
Мне действительно просто было её жаль.
Это правда. Правда. Хачиман. Не. Врёт.
— Должно быть, тебе было непросто.
— Да, непросто. Всё потому, что я красавица.
На сей раз я заметил её ироническую усмешку и совсем не почувствовал раздражения.
— Но тут ничего не попишешь. Люди несовершенны. Слабы, мерзки и завистливы, терпеть не могут никого, кто лучше их. Как ни странно, выдающимся людям всегда непросто жить в этом мире. Разве нет? Вот почему я хочу изменить этот мир и живущих в нём людей. — Юкиносита была предельно серьёзна, её холодный взгляд словно пронзал насквозь.
— Не слишком ли безрассудно класть все силы на такую непомерную цель?
— Может быть. Но это всяко лучше, чем твоя цель скукожиться, увянуть и сдохнуть… Ненавижу, когда свои слабости пытаются выдать за достоинства.
Она уставилась в окно.
Юкино Юкиносита — красавица. Это чистая правда, которую я вынужден признать. Она безупречная ученица, отличница. Но у неё есть фатальная слабость — её характер, что уже совсем не так мило. И должна быть какая-то причина, из-за которой эта слабость и появилась.
Не собираюсь безрассудно верить всему, что говорит Хирацука, но у Юкиноситы при всех её достоинствах действительно есть проблемы.
Конечно, не так уж сложно было бы скрыть это, обманывая себя и окружающих. В большинстве своём люди так и поступают. Как те, кто хорошо учится, получают отличные оценки на экзаменах и говорят, что им просто повезло. Как плоские девицы, ревнующие к красавицам, называют тех уродливыми толстухами.
Но Юкиносита не такая.
Она никогда не обманывает себя.
Не могу не похвалить её за это. Потому что в этом плане мы одинаковы.
Юкиносита снова уткнулась взглядом в книгу.
Я смотрел на неё, и во мне поднималось странное чувство.
Мы с ней в чём-то похожи, я не мог этого не признать.
Окружающая нас тишина почему-то вдруг стала мне нравиться.
Моё сердце забилось быстрее. Казалось, оно сейчас обгонит секундную стрелку и унесётся куда-то вдаль.
Значит…
Мы с ней…
— Слушай, Юкиносита… Если хочешь, я могу быть твоим…
— Извини, ни за что.
— Что? Я же ещё не договорил!
Юкиносита безжалостно оборвала меня. И вдобавок этот презрительный взгляд.
Эта девица совсем не милая. И пусть романтические комедии и всё такое катятся ко всем чертям.
Глава 3. Неугомонная Юи Юигахама
— Получается, для тебя и класс кулинарии — невыносимые переживания?
Чтобы отчитаться за пропущенный урок кулинарии, я написал реферат по домоводству, но меня всё равно вызвали в учительскую.
Дежавю. Хирацука, что вы на меня снова бочку катите?
— Учитель, а вы разве не японский преподаёте?
— Я ещё и школьный психолог. Так что учительница Цуруми свалила это на меня.
Упомянутая Цуруми поливала цветок в углу. Хирацука мельком глянула на неё и опять повернулась ко мне.
— Для начала я хотела бы услышать причину, по которой ты пропустил урок кулинарии. Вкратце.
— Ну, я просто не понимаю, почему я должен заниматься этим вместе с остальными…
— Бессмысленный ответ, Хикигая. Почему ты не хочешь быть вместе со всеми? Может, потому что никто не хочет быть с тобой в паре?
— Разумеется, нет. Что вы такое говорите? Мы ведь об уроке кулинарии, так ведь? А урок должен быть максимально приближен к реальной жизни. Моя мама всегда готовит одна. Иначе говоря, готовкой надо заниматься в одиночестве! Вот и выходит, что тренироваться в готовке в группе — это ошибка!
— Мы с тобой говорим о разных вещах.
— Учитель! Вы хотите сказать, что моя любимая матушка неправа? Немыслимо! Я ухожу!
Я попытался развернуться и уйти.
— Стой! Не пытайся взять меня нахрапом, когда я так зла!
…Мой план провалился? Хирацука ухватила меня за шкирку как котёнка и снова поставила перед собой. Чёрт. Надо было сказать «Ой, дурак я» и придержать язык, может и пронесло бы.
Учительница вздохнула и похлопала рукой по реферату.