Когда Себастиан женился на Алисии, он ожидал, что она будет избалованной, капризной пустышкой, единственное достоинство которой — это дивной красоты лицо и фигура. Но его жена, несомненно, была личностью.
Размышляя, Себастиан ходил взад-вперед по комнате, то и дело поглядывая на дверь ванной. Прошел уже почти час с того момента, как за Алисией закрылась дверь. Что там можно так долго делать? — недоумевал он.
Себастиан Фиорукис ненавидел ждать. Он готов был уже выломать дверь, когда замок наконец щелкнул и на пороге появилась Алисия.
Некоторое время Себастиан не мог пошевелиться. Его обычно блуждающий взгляд сейчас был прикован к женщине, которая стояла перед ним.
Результат превзошел все его ожидания.
Алисия была прекрасна. Блистательна.
Бледная, нежная кожа мерцала в приглушенном свете. Потрясающие голубые глаза, казалось, стали еще больше, а губы, чуть тронутые блеском, так и хотелось поцеловать…
Себастиан подавил восхищенный вздох. Она не должна была выглядеть подобным образом в наряде, который он выбрал для нее.
Алисия Филипос должна была выглядеть как обычная дешевка. Но вместо этого походила на невинного младенца. И в то же время излучала женственность.
Себастиан с трудом вспомнил, куда они направляются. Хорошо еще, что их сопровождали телохранители. Иначе у него непременно возникли бы проблемы с тем, чтобы уследить за ней. Он стиснул зубы.
— Ты сам настоял на этом наряде, так что перестань пялиться на меня, — с издевкой сказала Алисия. — И наверное, следовало предупредить тебя, что мне не приходилось ходить в туфлях на таких высоких каблуках. Если не хочешь, чтобы я переломала себе ноги, придется поддержать меня.
Себастиан не верил своим ушам. Чтобы Алисия Филипос никогда раньше не ходила на каблуках?.. Быть такого не может!..
Однако, когда ее изящная ручка скользнула под его локоть, он невольно вздрогнул.
— Я просто боюсь упасть, — заверила его Алисия. — В ином случае, уж поверь, я бы не дотронулась до тебя ни за какие сокровища мира. Полагаю, тебе это известно, — сообщила она, вздрогнув от боли, когда ремешок босоножки впился ей в лодыжку. — Если я наступлю кому-нибудь на ногу во время танца, ему не повезет, — добавила она с усмешкой.
Себастиан стиснул зубы, но воздержался от замечания, что ей не удастся потанцевать с кем-то, кроме него. Если какой-либо мужчина посмеет приблизиться к ней, он переломает тому все кости.
Еще раз посмотрев на Алисию, он внезапно осознал, что ее детская невинность исходит изнутри. Что бы она ни надела, никогда не будет выглядеть по-другому. Она просто охотница за деньгами, напомнил себе Себастиан. И неважно, как она выглядит или насколько хороша в постели, я никогда не забуду, что она продала мне себя. Ради денег.
Сидя в лимузине, Алисия дрожала от нетерпения. Она была влюблена. Влюблена в себя, в эту одежду и босоножки. Никогда раньше ей не приходилось носить ничего подобного. Она осматривала себя с восхищением ребенка, который впервые видит, как из кокона вылетает бабочка. Алисия с трудом подавила в себе желание потрогать блестящие застежки босоножек. А макияж!.. У нее всегда "не хватало денег на косметику, и она совершенно не знала, для чего предназначены все эти баночки и кисточки. Именно поэтому Алисия так долго просидела в ванной, пробуя то одно, то другое.
После первой попытки она выглядела как клоун, во второй раз так, словно провела не меньше часа в морозильной камере. И с трудом добилась нужного эффекта. И хотя в этом наряде она немного стеснялась, Алисия чувствовала, что выглядит чудесно. Так вот что значит быть богатой! Она положила ногу на ногу, с удовлетворением уловив на себе восхищенный взгляд Себастиана…
Погруженная в свои мысли, Алисия вскрикнула от испуга, когда вокруг раздались громкие щелчки и засверкали вспышки фотокамер. Себастиан лишь спокойно улыбался и вежливо махал рукой.
— Папарацци, — пояснил он, когда они подъезжали к высокому, освещенному неоновыми огнями зданию. — Их не пустят в клуб, потерпи немного. Просто улыбайся и ничего не говори.
— Неужели все греческие мужчины до сих пор живут, как в средние века? Уже не в первый раз мне затыкают рот. — Алисия потянулась за сумочкой в надежде, что она сможет дойти до ночного клуба, не сломав при этом ноги. — Разве тебе не известно, что в наше время у женщин тоже есть право голоса?
— Карло откроет дверь, — обратился к жене Себастиан, удерживая ее за запястье. — Тогда журналисты не смогут подойти слишком близко. И, чтобы ты знала, у меня современные взгляды. Можешь говорить, что хочешь. Только не для прессы.
Алисия не верила своим ушам. И это заявляет человек, который выбирает, какую одежду она должна носить. Человек, который вертит ею, как хочет.
Только она собралась высказать ему все это, как дверь лимузина распахнулась и Алисия оказалась на красной ковровой дорожке. Со всех сторон щелкали вспышки фотокамер и раздавались возгласы журналистов.
Один подошел слишком близко и был немедленно блокирован телохранителями.
Алисия с восхищением и смущением оглядывалась по сторонам.
— Не понимаю, почему все так внезапно заинтересовались моей персоной, — прошептала она Себастиану.
— Потому что я женился на тебе, голубка моя, — пояснил он с довольной улыбкой на лице. — А наши семьи враждовали три поколения, помнишь? Газетчики обожают такие истории. Наши фотографии будут проданы во все журналы мира. И за неплохие деньги.
Люди будут платить за наши фотографии? — недоумевала Алисия. Но почему? Я же самая обыкновенная.
Бросив в ее сторону любопытный взгляд, Себастиан вдруг спросил:
— Скажи-ка, — как твоему деду удавалось столько лет скрывать тебя от прессы?
— Я… ммм… я вела очень скромный образ жизни, — промямлила она.
Наконец они вошли в ночной клуб. Алисия никогда раньше не бывала в подобных заведениях. Здесь толпилось много народа в нарядах от известных дизайнеров. Алисия с удивлением заметила, что не она одна в столь короткой юбке.
— Люди здесь одеты очень вызывающе! — обратилась она к Себастиану, повысив голос, чтобы перекричать музыку.
— Танцы будоражат кровь, разве ты не знаешь об этом? — спросил Себастиан, с удивлением приподняв бровь.
Посмотрев на танцующих, Алисия хотела было сказать, что в первый раз оказалась в таком месте, но подобное признание могло навредить ей.
Себастиан, конечно, считает, что Алисия Филипос должна обожать вечеринки с танцами. Наверняка он думает, что ее любимое занятие — это беготня по магазинам. А где, как не в ночном клубе, демонстрировать свои наряды?
Алисия пыталась чувствовать себя естественно в атмосфере всеобщего веселья, но у нее с трудом получалось.
Однако постепенно обстановка перестала казаться ей дикой. Ее завораживали все эти огни, а подсвеченный снизу танцпол так и манил, призывая двигаться в такт музыке. Алисия ощутила внезапный порыв слиться с толпой танцующих людей. Она хотела насладиться завораживающим ритмом. С блестящими от восторга глазами она повернулась к Себастиану:
— Я хочу танцевать!
— Босиком? — с явной насмешкой уточнил он.
— Посмотрим, — улыбнулась она. А оглядев толпу, добавила: — Люди когда-нибудь перестанут смотреть на меня, как на музейный экспонат?
— Ты ведь внучка самого богатого человека в Греции, — снова напомнил он ей. — Как и я, ты должна была бы уже привыкнуть к этому.
Алисия закусила губу. Себастиан, скучающим взглядом обводя толпу, взял ее за руку и направился на танцпол.
Алисия сразу же отдалась музыке. Ее движения были плавными и грациозными. Ей нравилось танцевать.
Наконец ритмичная мелодия сменилась медленной, и Себастиан тут же, словно боясь, что кто-то может опередить его, заключил жену в объятия. Такое поведение вызвало у Алисии улыбку. Она вполне осознавала, какое впечатление производит на окружающих мужчин. И то, что муж ревнует ее, доставляло ей немалое удовольствие.