Таня (подбегает, отбирает телефон.) Я не миллионерша, чтобы телефонами раскидываться.
Толик. И много Васян звонил? (Пауза.) Что он хотел?
Таня. Он звонит, только когда ему деньги нужны.
Толик. Странно, он вчера при мне ни разу не звонил.
Таня. Ты его видел?
Толик. Встретил возле твоего подъезда. Ужрались до поросячьего визга.
Таня. В смысле?
Толик. Ну, он за столом уснул, а я вот тебя ждал и на скамейке устроился.
Молчание. Толик. обнимает Таню. Лезет целоваться, Таня отворачивается.
Таня. От тебя перегаром пахнет.
Толик. А от тебя не пахнет?
Таня. Не пахнет.
Толик. Почему не пахнет?
Таня. Потому что.
Толик. Ты мне можешь ответить, нет? Почему не пахнет?
Таня. Потому что я не пила.
Толик. Ты была в баре и не пила? (Пауза.) Ты опять что-то недоговариваешь.
Таня. А ты?
Толик. Мне нечего скрывать.
Таня. За все время я ни разу не была у тебя дома. Может, у тебя жена, дети?
Толик. Я паспорт могу показать. (Пауза.) Ты что, мне не веришь? (Пауза.) По-моему, я простыл.
Таня. Таблетки дать?
Толик (ложится на диван, вскакивает.) Блин, укололся. (Из кармана вытаскивает штопор.) Даже не помню, как вчера его покупал. (Подает Тане.) Взамен сломанного.
Таня. Он мне не нужен, пора завязывать с алкоголем.
Толик. Ну, может, когда-нибудь пригодится.
Таня (берет штопор, кладет на стол, садится на стул рядом со столом). Вот почему я такая? (Пауза.) Даже если выпью совсем чуть-чуть, становлюсь очень щедрой. В тот день, когда ты познакомился с братом, я ему дала три тысячи, и я знаю, что он их никогда не вернет, и так постоянно. И в этот же день, как нарочно, позвонила подруга и попросила мясорубку, и я, конечно же, не смогла отказать.
Толик (снова ложится на диван). И она тебе ее не вернула.
Таня. Вернула, но теперь там что-то заедает.
Толик. Так ты ей скажи, что она сломала.
Таня. Она же не совсем сломана, и потом, она мне с девчонками ее на день рождения подарила.
Толик. Значит, ты сегодня не будешь пить со мной?
Таня пожимает плечами.
Толик. Обещаю мясорубку не просить.
Таня. Ну если только так.
Толик. Напою тебя, глядишь — свои стихи читать начнешь.
Таня. Вина не хватит.
Толик. Или упадешь раньше? (Пауза.) Дай хоть почитать, что ли.
Таня. Я уже не пишу.
Толик (соскакивает с дивана.) Ну дай старые.
Толик распахивает окно, возвращается к Тане, тянет ее за руку, подводит к окну.
Толик. Чувствуешь запах? Сегодня скорей всего будет пасмурно. Как же я люблю такую погоду!
Таня. Я люблю солнце.
Толик. Ты пишешь стихи, значит, должна любить именно такую погоду. Когда таинственно и загадочно.
Таня. Так и будешь меня этим подкалывать?
Толик. Люблю туман. Когда туман — такая атмосфера, что непременно охота быть великим. Вот как выгляну в окно, так сразу охота быть великим фотографом или режиссером.
Таня. Как могут в одном человеке уживаться такой романтик и бизнесмен?
Толик. Да, блин, ты же сама рассказывала, как на актерский поступала.
Таня. В восемнадцать.
Толик. А тебе все еще восемнадцать.
Таня. Я даже помню высказывание об искусстве, и насколько я помню, это сказал Ромм. Искусство должно быть либо холодным, либо горячим, теплыми могут быть только помои.
Толик (задумывается.) Знаешь, что я подумал? Я подумал, что мечты должны сбываться. Я-то уж навряд ли когда стану режиссером, поезд ушел. А из тебя можно еще сделать актрису.
Таня. Поздно.
Толик. В двадцать пять? Включишь телик — одни крокодилины, а тут такая красота пропадает.
Таня. Перестань меня смешить.
Толик. Ну а почему нет? У меня есть знакомый режиссер, вот и переговорю с ним.
Таня. Ты серьезно?
Толик. Если с ним не получится, можно через него и на других выйти. Да, в конце-то концов, можно же сперва за деньги, главное — влезть туда, а потом закрутится-завертится.