Рю положил ей на колени салфетку.
— Я не обижаюсь. Мерин всё ещё привыкает к тому, что я слуга.
— Ну конечно. Ты же сквайр. — Элизабет не понимала этого замешательства.
Гавриэль взял её за руку.
— Мерин выросла в мире людей. Она привыкла к негативному взгляду и презрению, которое большинство людей проявляют к своим слугам. Так как Мерин выросла не в нашем обществе, не видела уважения и почтения, которые получают большинство сквайров, и очень заботится о Рю, — объяснил он.
Элизабет повернулась к Мерин.
— Очаровательно. Правда. Я тебя удочеряю.
Гавриэль чуть не выронил кофе, а Эйдан запихнул в рот кусок бекона и тут же начал задыхаться, колотя себя по груди в попытке прочистить дыхательные пути.
Гавриэль, нахмурившись, повернулся к Элизабет.
— Что ты сказала?
— Я сказала, что удочеряю Мерин. Очевидно, вы все недостаточно хорошо показали ей наш мир, так что этим займусь я. Отныне она будет моей младшей сестрой.
Ощущая себя счастливой от утренних достижений, Элизабет глотнула капучино.
— Подождите-ка, у меня теперь есть сестра? — спросила Мерин голосом, который звучал уже гораздо бодрее.
— Ага, я принимаю тебя в свои родственники.
— Значит ли это, что ты возьмёшь меня на Dragon Con, купишь прикольные футболки и заплатишь за стриптизёров в гостиничном номере? — Мерин определённо выглядела бодрее.
— Конечно.
— Так, стоп-стоп-стоп. Кто тут что-то сказал про стриптизёров? — требовательно спросил Эйдан, ударив по столу.
Элизабет указала на Мерин.
— Она.
Гавриэль прикусил её плечо, заставив затаить дыхание.
— Не стоит заставлять меня демонстрировать предел ревности, заинька моя, — сказал он, щекоча тёплым дыханием чувствительную шею.
Мерин улыбнулась.
— Думаю, мне понравится иметь сестру. Я теперь в родственных отношениях с Магнусом?
Элизабет увидела, как Мерин ей подмигнула, и закатила глаза.
— Да, чуть позже позвоню ему и сообщу об этом.
— Эй, она не Риу. Мерин — МакКинзи! — прорычал Эйдан.
— Ну, технически, я Эванс. Мы не женаты. Живём в грехе, — поправила его Мерин.
Элизабет отвернулась, громко рассмеялась и разрушила напряжённый момент. Эйдан выглядел так, будто у него сейчас взорвётся голова.
— Ты МакКинзи! Мы с тобой связаны! — взорвался Эйдан.
Мерин подняла левую руку.
— Как видишь, я свободная женщина. Я связана с тобой только в Ликонии, а в целом грёбаном мире эта связь не значит ничего. Даже в моём водительском удостоверении указана фамилия Эванс, — парировала она.
Эйдан встал, тяжело дыша, отчего вздымалась грудь.
— Мы вернёмся к этому разговору. Парни, выходим! — рявкнул он и, кипя от злости, ушёл. Килан застонал, а Колтон ударился головой об стол, а затем поднял взгляд на Мерин.
— Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, можешь ты не злить его перед днём, когда у нас лишь обычные тренировки? — попросил Колтон.
— Живо идите сюда! — послышался злой рык из фойе.
— Да чтоб меня, — застонал Колтон и поднялся. Килан и Дарьян направились в сторону двери.
Гавриэль поднялся и поцеловал Элизабет в щёку.
— Я чувствую себя сегодня почти нормально. Думаю, пойду, посмотрю, как проходит тренировка. Постарайтесь не сеять слишком много хаоса сегодня.
— Мы не обещаем, — поддразнила она.
— Повеселитесь, избивая друг друга, — улыбнулась Мерин и помахала ему вилкой.
После того, как хлопнула входная дверь, Мерин выдохнула и положила вилку.
— Ладно, к чему всё это было? — спросила Элизабет.
Вошёл Рю и поставил перед ней тарелку с вафлями. Затем подошёл к Мерин.
— Мне тоже интересно. Ты сама его затравила. Несмотря на заскоки, ты почти никогда не расстраиваешь свою пару намеренно. — Рю сел рядом с Мерин.
— Прошлой ночью Эйдан снова завёл разговор о детях. Я хотела на некоторое время его от этой темы отвлечь. — Мерин пожала плечами и накинулась на вафли.
— О, милая, естественно он будет заводить разговор о детях. Он же перевёртыш. Что ты ему на это сказала? — Элизабет откусила вафлю и с удивлением на неё уставилась. Рю готовил потрясающе!
— Я сказала о своём нежелании, чтобы меня включили в список психов, потому что он меня обрюхатил, и что у нас будет много времени для детей, но позже, намного, намного позже. Хотя я не знаю, есть ли такой вариант. — Мерин, наконец, перестала притворяться, что её интересует еда, и отложила вилку.
— Ты не любишь детей? — догадалась Элизабет.
— Нет. Мне некомфортно рядом с детьми. Я не против, если бы они родились, и им было года четыре или пять. Ну, понимаете, ходят и разговаривают. Ну, чтобы могли типа: эй, мам, я хочу писать. Или: мам, я голодный. В таком случае, я могла бы сказать иди и расскажи об этом Рю. У меня не было матери, и не думаю, что сама смогу ею стать.