— Зайка, я очень рада, что ты здесь, — призналась она.
Элизабет оказалась слишком тронута словами, чтобы расцарапать маленькое лицо Мерин за «зайку».
— Милая, я тоже рада.
Мерин улыбнулась и ушла.
Рю выглянул за дверь и поднял палец. Через несколько секунд он опустил руку и повернулся к Элизабет.
— Я так понимаю, что речь пойдёт не о чае?
— Не возражаешь, если я попрошу заказать немного чая «Фортум и Мейсон». Я пробовала его в Лондоне. И ты прав, я хотела спросить кое о чём ещё… Ты уверен, что все заклинания разрушены? Стыдно признаться, но тот огненный шар напугал меня до усрачки. — Элизабет вздрогнула.
Рю нахмурился.
— Не напоминай мне об этом инциденте. На самом деле, большинство из них всё ещё работают. Они активируются, если кто-то попытается открыть окно или войти с улицы. Мы можем активировать парадную дверь и чёрный вход, когда захотим, с помощью маленьких латунных брелоков, висящих на стенах у дверей. Мы с Киланом наметили список необходимого для постоянной защиты периметра. Это трудно, потому что, например, нельзя блокировать всех перевёртышей. Нам нужно сделать что-то специфическое, но при этом могут остаться лазейки.
— Пока нет никакой вероятности, что я или моя пара сгорим заживо, меня всё устраивает. Ты подслушал наш разговор? — спросила Элизабет.
— Естественно, — кивнул Рю.
— Можешь убедиться, что Эйдан понимает, почему она так расстроилась? Не думаю, что Мерин что-нибудь скажет, и мне кажется, если Эйдан не узнает, почему произошедшее так сильно на неё повлияло, снова нечаянно совершит ту же ошибку, и он будет не виноват.
— Полагаю, ты права, — вздохнул Рю.
Элизабет похлопала его по руке.
— И всё это за один день. Надеюсь, Мерин не съела весь десерт. Она оказалась права, они восхитительны.
Элизабет вышла в коридор и отправилась в гостиную, чтобы побороться с Мерин за десерт.
— Она плакала. — Эйдан уставился на шкатулку с драгоценностями, которую держал в руках и покачал головой.
Гавриэль знал, что слёзы Мерин опустошали его командира. Он перевёл взгляд с друга на дорогу.
— Через такие проблемки должны пройти все пары. Тебе остаётся лишь опустить меч, молить о прощении, а затем сделать всё возможное, чтобы никогда больше не причинять ей боль.
— Я знал о её дерьмовом детстве, но Мерин всегда к этому легкомысленно относилась. И почему я подумал, что можно игнорировать её так? — Эйдан ударил себя по лбу маленькой коробочкой в синей обёрточной бумаге.
— Когда вернёмся, пресмыкайся и моли о прощении… — Эйдан застонал, а Гавриэль продолжил: — А затем усади её и заставь поговорить обо всём, в чём она не уверена. Дай ей понять, что ты не умеешь читать мысли, и что ты от неё никуда не денешься.
Эйдан повернулся к Гавриэлю.
— За прошедший месяц ты видел её чаще меня. Почему Мерин считает, что я уйду?
Гавриэль внутренне вздохнул. Всё, что ему хотелось — это свернуться рядышком со своей парой и побольше о ней узнать. Когда он оглянулся и увидел абсолютное замешательство на лице Эйдана, понял, что должен его развеять, ведь он обязан Мерин.
— Эйдан, Мерин потеряла обоих родителей совсем крошкой. Одно это может вызвать проблемы, но если взять в расчёт бабушку, которая игнорировала её существование, держу пари, Мерин ждала, когда мы скажем ей уйти или тоже начнём её игнорировать. Ты действительно не мог облажаться хуже.
Когда он снова посмотрел на Эйдана, тот сидел с открытым ртом.
— О, боги, моя бедная малышка.
— Ты просто обязан следующие пятьдесят или около того лет каждый день говорить, что к ней чувствуешь, — посоветовал Гавриэль.
Эйдан кивнул и уставился на дорогу перед собой.
— Езжай быстрее.
— Да, сэр, — кивнул Гавриэль.
Элизабет пила чай, когда услышала, как снаружи хлопнула дверца машины. Мерин повернулась с выражением паники на лице.
— Что если он меня ненавидит за поджог машины? — прошептала она.
— Он не ненавидит тебя. Мерин, просто поговори с ним. Может, Эйдан и перевёртыш, но всё же мужчина. Говори короткими фразами, и всё будет в порядке, — предложила Элизабет.
— Верно. Короткие фразы. Поняла. — Мерин нервно переплетала пальцы.
Когда входная дверь открылась и закрылась, Мерин выглядела так, будто её сейчас стошнит.
— Дыши, — прошептала Элизабет, и Мерин кивнула.
В комнату вошёл Эйдан, за ним шёл Гавриэль. Элизабет всегда встречалась с перевёртышами или фейри. Ей нравились их мощные и большие тела. Но от вида пары, стоявшего рядом с медведем-перевёртышем, у неё внезапно перехватило дыхание. Элизабет вспомнила, как над ней нависало его скульптурное тело с литыми мускулами. По сравнению с Гавриэлем, командир подразделения казался неуклюжим и громоздким.