— Это я виноват, — прошептал Гавриэль.
— Позволь спросить кое о чём. Зачем так много питаться от неё? Я отправляю в поместье кровь, более чем в три раза превышающую нормальную потребность в крови во время перехода.
— Её кровь помогла больше, чем вся остальная кровь вместе взятая.
Адам вновь протяжно хмыкнул.
— Интересно.
— Я перестану питаться от неё.
Элизабет повернулась и открыла глаза. Мужчины посмотрели на неё и сразу же подошли. Адам положил пальцы ей на запястье и посмотрел на часы.
Гавриэль нежно провёл рукой по её волосам.
— Мне так жаль, любовь моя, — его голос был напряжённым.
— Моя кровь помогает. Я слышала, как ты разговаривал с Колтоном, когда ударилась. Моя кровь восстанавливает твою скорость и силу, которые защищают тебя. — Она хотела коснуться его лица, но рука была слишком тяжёлой.
— Мой долг, нет, моя привилегия защищать тебя, а всё это время ты защищала меня. — Гавриэль закрыл глаза, будто ему было больно.
Адам опустил её запястье обратно.
— Элизабет, можешь назвать какую-нибудь причину, по которой твоя кровь воздействовала бы на Гавриэля иначе, чем кровь, пожертвованная в Ликонии? — спросил он.
— Может, потому, что мы пара? — спросил Гавриэль, размышляя вслух
Адам скорчил гримасу.
— Ничего не имею против метафизических уз, которые связывают вас вместе, но это влияет на тебя на физическом уровне; я бы хотел начать с этого, если возможно.
Элизабет подумала о том, насколько изменилась теперь её жизнь. Все стало иначе. Другой дом, другая еда, другой распорядок дня, другой сквайр… Она замерла.
— Другой сквайр, — прошептала она.
— Как Рю влияет? — поинтересовался Адам.
— Не он, Себастьян, сквайр моего дяди. Каждое утро он подавал мне завтрак в комнату, пока я готовилась к новому дню. С ним он приносил витамины, разработанные отцом. Я не принимала их с приезда сюда, но держу пари, именно поэтому моя кровь помогает больше, чем ваша в пакетиках. Совет Ноктем-Фоллс попросил отца разработать витамин, который помог бы дополнить то, чего не хватает в рационе людей и перевёртышей. Мы питаемся не так, как раньше. Если люди и перевёртыши не получают нужного количества витаминов и минералов, то и вампиры тоже. Это всё ещё на стадии тестирования, прежде чем распространят в других городах. — Она посмотрела на Адама. — Мой отец мог бы рассказать больше.
Гавриэль повернулся к Адаму.
— Это объяснило бы, почему Мерин такая неаппетитная. Она выросла на нездоровой пище и кофеине. Последний месяц она прилично питалась только под бдительным присмотром Рю.
Гавриэль нахмурился.
— Витамины, из-за которых кровь Бет помогает, могут значительно облегчить переходы других. Кровь, которую я пил, мало утоляет жажду и с таким же успехом может считаться водой. Неудивительно, что моё тело портится от крови. Мне приходится принимать в три раза больше обычного, чтобы получить минимум, необходимый для перехода, и это ещё далеко не то, что мне нужно.
Адам похлопал её по ноге.
— Я оставлю тебя здесь на ночь. Кровь в пакетиках может и не помочь твоей паре, но она сотворит чудеса с тобой. К утру ты должна быть почти здоровой. Если извините, мне нужно позвонить одному учёному в Ноктем-Фоллс. Адам повернулся и направился к двери.
— Не рассказывай ему обо мне, он будет волноваться, — крикнула она ему вслед.
Он кивнул и закрыл за собой дверь.
Гавриэль взял её за руку и молча провёл большим пальцем по костяшкам пальцев. Движение было таким успокаивающим, что она закрыла глаза и задремала.
— Мне остаться? — спросил Гавриэль, нарушая тишину.
Она открыла глаза и нахмурилась на него.
— Конечно.
— Я не дал никому лечить тебя, потому что потерял контроль. Я видел в каждом угрозу; ты могла умереть, а я бы боролся с ними. — Его лицо было непроницаемым.
— Ты моя пара, я принадлежу тебе.
— Уверена, что не хочешь вернуться домой? Не насовсем, но, по крайней мере, пока не закончится мой переход.
Она потянула его за пальцы, чтобы он посмотрел ей в глаза.
— Теперь ты мой дом.
Он прерывисто вздохнул.
— Тогда мне остаётся лишь пообещать, что изо всех сил постараюсь свести к минимуму опасность для тебя, чего бы это ни стоило.
Она поднесла его руку к губам и поцеловала тыльную сторону ладони.
— Не заставляй меня причинять тебе потом боль, — пригрозила она с улыбкой.
Его глаза просветлели, и он покачал головой.
— Думаю, я предпочитаю резкие и иногда наглядные ультиматумы Мерин твоим вежливым, улыбчивым угрозам.
Он наклонился и нежно поцеловал её. Бет могла почувствовать глубину его любви к ней в малейшем прикосновении.