— Я так сильно тебя люблю, — прошептала она.
Он притянул её к себе.
— И я люблю тебя.
После нескольких минут молчания он откашлялся.
— Любимая? Могу я попросить тебя об одолжении?
Улыбаясь, она подняла глаза и кивнула.
— Да, мы можем заняться сексом перед зеркалом, — ответила она.
Он округлил, а затем закрыл глаза. После чего повернулся и посмотрел в зеркало, а затем на неё. Выражение его лица сменилось с шока на возбуждение ровно за две секунды.
— Я не об этом хотел попросить, но мы сделаем обязательно. Я собирался спросить, могу ли увидеть твой живот.
Пожав плечами, она кивнула и приподняла рубашку. Адам одолжил ей скучную форму, которую не терпелось сменить.
Гавриэль опустился на колени и проложил дорожку из поцелуев по розовому шраму.
— Адам говорил что-нибудь о том, можем ли мы ещё…
Она провела руками по его волосам.
— Да, у нас могут быть дети. Серьёзных повреждений не было
Он обнял её за ноги и прижался щекой к её животу.
— Слава богам!
— Уже планируешь Элизабет 2.0? — поддразнила она.
Он поднял глаза, ухмыляясь. В этот момент годы улетучились, его возбуждение от перспективы стать отцом заставило казаться моложе.
— По крайней мере, четверо или пятеро. Нам нужно восстановить Дом Амбросиос.
— Пять! Ни за что.
Он надулся, и это выражение было настолько неуместно на его обычно стоическом и царственном лице, что только усугубляло эффективность. Как она могла отказать? Он чертовски очарователен!
— Ладно! Но тебе придется менять подгузники. — Она поражённо всплеснула руками.
Он ещё раз поцеловал её в живот и встал.
— Договорились.
— Ладно, проваливай. Мне нужно принять душ и переодеться. Эти вещи следует сжечь, я не понимаю, как кто-то может их носить. — Большим и указательным пальцами она, дрожа, разделась.
— Я буду читать в библиотеке. Зайди за мной, прежде чем спустишься вниз. — Он поцеловал её в губы.
— Хорошо, — пообещала она.
Он вышел из шкафа и закрыл за собой дверь.
Улыбаясь про себя, она ещё несколько минут осматривалась по сторонам. Ей нравилось заглядывать в ящики и находить новые места для вещей. Наконец, она решила надеть удобный наряд из джинсов и толстовки. Если они собирались бездельничать, она хотела быть в удобной одежде. С сожалением она покинула гардероб и направилась в ванную, чтобы принять душ. Горячая вода казалась пороком. В клинике изо всех сил старались стереть кровь, но несколько капель ещё оставалось. Она вышла и быстро вытерлась. Затем высушила волосы полотенцем, заплела их и обернула косу полотенцем, закрепив резинкой для волос. Полотенце для рук впитает остатки воды и не попадёт на одежду.
Завернувшись в полотенце, она вернулась в шкаф. Запах распиленного дерева вызвал улыбку. Она села за туалетный столик и выдвинула центральный ящик, он оказался пуст. Нахмурившись, она проверила левый ящик, ничего. Когда она открыла правый ящик, рассмеялась. Гавриэль просто свалил всё, что выглядело как косметика, в один ящик. Покачав головой, она порылась в содержимом и нашла обычные косметические средства. К тому времени, как она нанесла макияж, волосы достаточно высохли, чтобы можно было одеться. Она сняла полотенце и надела удобный наряд. Широкие носки и сапоги на меху завершили ансамбль для ленивого дня.
Она вышла из шкафа и собиралась направиться в библиотеку, когда услышала «тук». Она остановилась и огляделась. Дверь библиотеки открылась, и вышел Гавриэль с хмурым выражением лица. Он тоже это услышал. Она собиралась спросить его, что это за шум, когда услышала снова. «Тук!» Гавриэль подошёл к двери их номера и открыл. Он с проклятием отскочил назад, когда маленькая игрушечная машинка влетела внутрь и затормозила перед ней. Бет посмотрела вниз, и одно имя пришло ей на ум.
— Мерин, — сказала она с улыбкой.
Маленькая машинка пронеслась у её ног.
— Поторопись, мне скучно! — Голос Мерин звучал забавно, доносясь из динамиков маленькой машинки.
— Иду, дорогая.
Крошечная машинка развернулась и вылетела за дверь.
Гавриэль потирал место между бровями.
— Как она это сделала? — спросил он.
— В машине есть камера и микрофон. Колёса большие, как у вездехода. Я думаю, потребовалось время, чтобы подняться по лестнице. Однако, спускаться… — Вдалеке они услышали небольшой треск, затем смех. — Вот именно.
Гавриэль покачал головой, но она уловила лёгкую усмешку. Она знала, что он обожал этого миниатюрного человека, и понимала почему. Он, вероятно, никогда не испытывал ничего подобного за все свои годы. Это освежает кого-то вроде него.