— К тому же, моя пылкая возлюбленная, я готов доказать, как сильно ты меня хочешь.
— Будь любезен, немедленно отпусти, — выдохнула девушка. — Иначе нас арестуют.
— Тебя это беспокоит? — спросил он, беря ее за грудь.
— Конечно, беспокоит. Я обязана думать о репутации семьи.
— Не говоря уже об отсутствующем Джоне.
Джон. Господи, они с Мерил могут появиться в любую минуту, ей нужно высвободиться и бежать прочь!
Дев сразу уловил ее испуг и, пренебрежительно фыркнув, оттолкнул Холли. В глазах загорелась ненависть. Конечно, насчет Джона он заблуждался, хотя насчет остального он близок к истине. У нее было слишком много мужчин, просто не счесть, о чем невозможно вспоминать без отвращения. Но угодила она в эту грязную трясину по милости Девлина Уинтера, который овладел ею, а затем пресытился и бросил. Не просто бросил — сломал ее. И Холли поклялась: никогда больше она не позволит ни Уинтеру, ни другому мужчине причинить ей боль.
Она достала из сумки майку с шортами, и, пока одевалась, слезы навернулись ей на глаза. Потом, униженная в душе, но спокойная внешне, Холли обернулась, моля Бога, чтобы Дев понял намек и удалился. Однако встретила все тот же презрительно-негодующий взгляд.
— Почему, Дев? — спросила Холли без всякого выражения. — Почему ты не можешь оставить меня в покое?
— Потому что у меня нет покоя. Я не живу. Все семь лет я мучаюсь каждый день и каждый час.
— Мучаешься? Лучше бы ты горел в аду, Девлин Уинтер. Я не хочу тебя. И никогда не захочу. В моей новой жизни ты мне не нужен. Я создала ее для себя, я счастлива, черт побери! Я не нуждаюсь в тебе. У меня было семь лет, чтобы убедиться в этом, и, поверь, ты в самом деле не нужен мне.
— И если я обниму тебя, поцелую, уложу на песок…
Дев мог не продолжать. Она все помнила. Но, собравшись наконец с духом, двинулась прочь.
— Холли…
— Уходи, Дев.
Подойдя к дорожке, Холли остановилась: если песок так раскален, то дорога — тем более. Но Дев слишком близко, нельзя задерживаться, чтобы надеть сандалии. И, только ступив на дорожку, она сразу поняла, что сделала глупость, да к тому же в довершение глупости споткнулась и ушибла большой палец ноги. Она вскрикнула, и слезы уже полились ручьем, хотя не только от физической боли. «Дура! Дура! Дура!» — ругала себя Холли, громко всхлипывая, совершенно неразумно уязвленная тем, что Дев ушел, вняв ее уговорам, в самый неподходящий момент.
Но он не ушел. Разве самоуверенный Девлин Уинтер поступал так, как ему велели? Именно об этом она вспомнила, когда тот поднял ее на руки и понес.
— Отпусти меня, — запротестовала Холли, прижимаясь щекой к его рубашке, поскольку он успел одеться. — Будь добр, отпусти меня.
Дев поставил ее на ноги и с улыбкой отер ей слезы.
— О Холли! — пробормотал он, наклоняясь.
Она ответила на поцелуй, которому уже не в силах была противиться, хотя инстинктивно понимала, что Девлин не должен целовать ее… вот так целовать. Еще один такой поцелуй — и все пропало, семь лет истрачены впустую.
Глава 2
— Холли! Посмотри, что мне купили!
С чувством выругавшись, Дев отпустил ее, и она возблагодарила Бога, совершенно позабыв о своем намерении держать бывшего возлюбленного подальше от семьи. Холли подхватила мальчика, который бросился к ней, и со смехом закружила.
— Так вот чего ты добивался, — сказала она, разглядывая протянутые ей ведерко и совок.
Она не смотрела на Дева, поэтому не заметила боли, исказившей его лицо.
— Мама говорит, что сейчас на пляже слишком жарко, но, если я буду хорошо себя вести, ты можешь попозже взять меня с собой. Ты меня возьмешь, Холли? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — затянул Джон.
— Даю слово! — успокоила мальчика Холли. — Только сначала поедим, хорошо? Не знаю, как ты, а я очень проголодалась. Думаю, строители песочных замков тоже нуждаются в подкреплении сил.
Джон подал ей руку, и девушка, уже вполне овладевшая собой, огляделась по сторонам.
— Где же все-таки мама?
— Я здесь, — промурлыкала Мерил, появляясь сзади с набитыми пакетами.
Ну разумеется. Ведь Мерил обожает бутики не меньше, чем медведь мед.
— Извини, Холли, я просто не заметила, как прошло время. Ты же меня знаешь…
— К счастью для тебя, — сдержанно ответила та.
Холли, пожалуй, действительно бы рассердилась, но, поскольку взгляд Мерил способен был очаровать даже птиц на деревьях, сердиться на нее было просто невозможно. Кроме того, Мерил поддерживала ее в тяжелые времена, последовавшие за исчезновением Дева, и заслуживала прощения за более серьезные грехи, нежели привычка вечно опаздывать.