Увидев на школьном дворе тетю Аню, Маринка поискала глазами и маму, но мамы не было. Зато, приблизившись к тете Ане, Маринка заметила, что она сегодня была очень интересной: пришла в школу в строгой юбке и в кроссовках на босу ногу, а кроме того, полосатая блуза маминой лучшей подружки была надета наизнанку. Маринка не стала всматриваться в привычное лицо тети Ани, а иначе она увидела бы на нем огромное беспокойство, растерянность и предчувствие беды.
Андрюшка, несшийся во главе вопящей своры пацанов, в которой промелькнули и черный ежик Борьки, и мягкий русый взвихренный ветром чубчик Миши, увидев мать, остановился в паре шагов от нее. Он был уверен, что она пришла в связи с каким-нибудь новым его подвигом, возможно им уже позабытым.
Встретившись глазами с сыном, тетя Аня сделала жест, который означал: «Иди пока, не до тебя…»
Проводив Андрюху глазами, она сказала Маришке:
– Уроки сегодня можешь не делать. Я предупрежу учительницу. Надо ехать в больницу. Твои мама и папа попали в автомобильную катастрофу.
Они приехали в больницу, но Маринку к родителям не пустили, а потом тетя Аня убежала куда-то наверх, накинув неизвестно откуда взявшийся белый халат. Вернулась она через час, если не больше. Застывшая от испуга Маринка сидела в самом дальнем углу холла.
А вот теперь Маринка разглядела лицо тети Ани: ее глаза были красными, лицо распухло от слез. Хриплым голосом, как будто она вдруг заболела фолликулярной ангиной, тетя Аня прошептала, что папа Маринки умер, а к маме они сейчас поднимутся.
Маринка не поняла тогда, что к маме они идут прощаться. Она еще не знала, что ей делать с вестью о смерти отца, и на фоне этой новости решила, что раз можно увидеть маму, значит, с мамой все гораздо лучше. И она совсем не была готова увидеть мать такой, какой та стала после аварии, несмотря на предупреждение тети Ани: мама ударилась лицом, у нее синяки, ты не пугайся.
Это чужое заплывшее лицо, глаза-щелочки, синие разводы на коже.
Взлохмаченные волосы, перевязанные толстыми слоями бинтов руки и ноги.
Запах смерти, ощущение ужаса.
Маринка, плакавшая из-за папы, оторопела, а мама все смотрела на нее, не имея ни сил, ни воли разлепить разбитые губы. Позже, вспоминая этот момент, Маринка будто бы слышала непроизнесенные мамины слова:
– Мы с папой так любили тебя…
И наверное, мысленно она просила прощения у Марины за неподаренные игрушки, наряды, часы к школьному выпускному, за некупленные серьги с брильянтиками к свадьбе, за то, что она никогда не возьмет к себе на вечер внуков, чтобы Маринка смогла пойти с мужем в ресторан…
Со дня смерти родителей Маринке стало как-то пусто, и, может быть, именно поэтому она так лихорадочно цеплялась за тех, кто мог хоть отчасти компенсировать недополученную ею в детстве любовь. Недостаток любви остался с Маринкой до самой ее смерти, а возможно, именно недостаток любви и привел ее к смерти? К сожалению, она не смогла это обдумать позже, после завершения ее пути. Если, конечно, наука не ошибается и тот свет существует…
Мама умерла ночью, когда Маринка, наплакавшись и поверив, что все будет хорошо, уснула в своей постели. С тех пор все в жизни девочки изменилось.
Бабушка, поселившаяся в квартире своей погибшей дочери, едва выдерживала давление горя, с большим трудом сохраняя способность мыслить. Ей удалось продать свой дом в селе Белые Камни, чтобы на эти деньги «поднимать» внучку. Однако чаще она поднимала ко рту рюмку-другую, оставляя дела и проблемы оставшейся на ее попечении внучки за кадром сериала своей жизни, повествующего о горе и выпивке.
После похорон родителей Маринка практически жила у осиротевшей мамы-подружки. Это было нужно одной и второй. Маринке по причинам, которые нет смысла объяснять, а тете Ане – потому, что той здорово не хватало своего второго «я». Так не хватало, что она постоянно пребывала в состоянии растерянности, как человек, вдруг оказавшийся без одной руки. Все, что бы ни случалось в ее жизни, она привыкла обсуждать со Светкой, а тут вдруг оказалось, что Светкину смерть обсудить-то и не с кем!
Присутствие Светиной дочки, пусть совсем еще малышки, пусть очень мало похожей на Свету, но такой родной и требующей постоянной заботы, приносило Ане заметное облегчение. А все эти девчачьи хлопоты – бантики, косички, бумажные куклы с ворохом расписных нарядов, танцевальный кружок – на порядок снижали градус тоски.
Борьба с горем требовала мужества, а оно у мамы-подружки обнаружилось только через год после гибели Светы. Начала она с мелочей – стала печь торты по рецептам подруги – шоколадные, «Наполеоны», «Шедевры», «Муравейники» и все, что было хоть как-то описано в Светиной книге рецептов. В прежние времена Аня славилась своими отбивными, а разные сладкие затеи лучше удавались Светке. И теперь, возясь с тестом, Аня как будто проводила время с подругой.