Будучи членом социалистической партии, я посвятила более десяти лет напряженной работы итальянскому революционному движению. Я была редактором и сотрудником многих газет, членом Центрального комитета партии, я подписала десятки статей и воззваний. Но ни разу не было случая, чтобы я почувствовала себя чужой в этой стране. До войны в Италии почти не было шовинизма, и никто никогда не поднимал крик по поводу «иностранного агитатора». Русские революционеры всегда активно участвовали в итальянском рабочем движении. (В течение какого-то времени до распространения марксизма Михаил Бакунин руководил здесь мощным движением анархистов.) Агитаторов-иностранцев могли преследовать в Италии наравне с итальянцами за их радикальные взгляды, но никогда за то, что они иностранцы. Любые действия против иностранцев как таковых были бы встречены осмеянием и враждебностью со стороны всех слоев населения.
Буря протестов, которая захлестнула Италию после кровавых репрессий, направленных против русских революционеров после восстания 1905 года, не улеглась. Когда консервативная пресса объявила, что русский царь планирует посетить Рим, негодующие рабочие устроили митинги протеста и уличные демонстрации, а депутаты от социалистической партии в своих выступлениях выражали свое возмущение. Были розданы тысячи пронзительных свистков с портретами Николая II, и план состоял в том, чтобы с того самого момента, когда нога царя ступит на почву Италии, пронзительные звуки этих свистков звенели бы у него в ушах. Официальный визит в Рим был отменен, и вместо этого царь провел переговоры с королем Италии в отдаленной королевской резиденции недалеко от границы.
В 1907 году социалисты в парламенте предприняли действия, чтобы заблокировать любую помощь русскому правительству. К ним присоединились члены других радикальных партий, и, чтобы придать как можно более широкую огласку своему враждебному отношению к российскому режиму, в Милане, который тогда был местом большой международной выставки, был созван специальный съезд.
Я приехала на съезд не как делегатка, а как зритель и вошла в зал в тот день, когда на суд общественности должна была быть вынесена резолюция, направленная против царского деспотизма. Когда я входила, выступал Турати, один из самых популярных людей в Италии. Я испугалась, когда он вдруг резко остановился посреди своей речи и сказал: «Хватит уже моих слов. Среди нас находится представительница угнетенной России Анжелика Балабанова».
Сильные руки подняли меня и понесли вперед к трибуне, с которой я увидела тысячи поднятых ко мне лиц. Я должна была выступить. Я помню, как я сказала: «Если бы вместо того, чтобы прислать на эту выставку изделия ручной работы, изготовленные угнетенными и недоедающими крестьянами, Россия прислала бы скелеты умерших от голода арендаторов и черепа замученных революционеров, общественность получила бы более точное представление о царской России».
Отклик был похож на глубокое эхо страданий русского народа. На следующий день демократическая газета Secolo посвятила моей речи передовую статью и заявила, что общественное мнение в Италии отзовется на протест, который я озвучила на этом собрании. Так и было. А то, что большевики, как только взяли власть, забыли о моральной и материальной поддержке, которую они получили от трудовых масс Италии, явилось для меня одним из первых доказательств извращения революционного духа в России.
Именно на этом митинге я впервые встретилась с Филиппе Турати. Сын процветающего чиновника на севере Италии, он был одним из самых ярких людей своего времени, в равной степени компетентный в области криминологии, просвещения и литературы. Его первая работа «Преступление и социальный вопрос», опубликованная, когда он был еще совсем молод, привлекла к себе внимание во всем мире. Его попытки создать школы и библиотеки для взрослых сделали его одним из пионеров в области просвещения рабочих и крестьян. На протяжении многих лет он редактировал и писал для научного журнала Critica Sociale. Почти каждая статья и очерк, под которыми он подписывал свое имя, заслуживают того, чтобы их включили в сборник. Он не любил, когда ему напоминали о стихах, которые он писал в юности, но все в Италии знают, что он был автором «Гимна рабочих», одной из самых прекрасных и вдохновенных революционных песен.