Второе воспоминание, навеянное запахом яблок, – это моя работа почтальоном Фрунзенского района в Ленинграде. Мне пятнадцать лет, я несовершеннолетний и разношу почту в летние каникулы ранним утром, пока взрослые спят и не могут обратить внимание на слишком юного почтальона. Выход в пять утра. Маршрут – начало Загородного проспекта до Владимирской площади, – включавший в себя десятки домов.
На плече тяжеленная сумка, набитая газетами, журналами, письмами. Общих ящиков на первом этаже в то время не существовало, и надо подниматься с нелёгкой ношей на последний этаж и, спускаясь вниз, засовывать письма и газеты в почтовые ящики, присобаченные к входным дверям.
И упаси бог перепутать письмо или газету, вложив её не в положенный ящик, или, устав, оставить сумку на подоконнике первого этажа. Обязательно какая-нибудь сварливая старушенция, страдающая бессонницей, будет тут же звонить начальнику почтового отделения и жаловаться, что ленивый почтальон оставляет сумку с письмами и газетами.
Но что тяжесть сумки по сравнению с лестничными запахами, с вонью обоссанных или облёванных подъездов! Окна на лестничных клетках не открывались, и к устоявшемуся запаху табачного дыма, мочи и блевоты добавлялись запахи десятков кухонь, просачивающиеся из дверей коммуналок. Я с отвращением нырял в подъезды домов, бегал, пыхтя и задыхаясь, по лестницам, проклиная вонищу, проникающую мне в ноздри и пропитывающую одежду.
Но был один подъезд, к которому я спешил с сумкой на плече как на свидание. Я открывал тяжёлую дверь, входил на лестничную площадку, ставил сумку на пол, закрывал глаза, делал глубокий вдох… и переносился в наш сад в Кёнигсберге, в наш дом, к моей любимой бабушке. А всё дело в аромате яблок, которым была наполнена лестница дома. В подвале находился склад фруктового магазина, и горы яблок, среди которых, судя по запаху, было немало белого налива, служили волшебной отдушиной мне и моему измученному носу.
Визит к маршалу Жукову
Быть комендантом Бранд-Эрбисдорфа моего отца тяготило. Понимая, что заслужил более почётное место, он решил обратиться к маршалу Жукову. Разумеется, маршал будет рад увидеть своего боевого соратника и порученца вместе с красавицей женой и детьми – сыном и дочерью. И вот семейство Шемякиных едет на поезде из Германии в Москву на встречу с легендарным маршалом.
Перед визитом мама пичкает меня с сестрёнкой Таней апельсинами, конфетами, мандаринками, чтобы мы не хватали ничего во время десерта и вели себя прилично. И ещё долго-долго объясняет, как нам надо держать себя в гостях у маршала. Мать в роскошном вечернем платье, отец в парадном мундире. Сестрёнка нарядная, с большим бантом на голове, а я в ученическом кителе с подшитым белым воротничком и в отутюженных брюках. Все при параде, едем на квартиру к маршалу в знаменитый Дом на набережной.
Миновав охрану, поднимаемся к квартире маршала. Дверь открывает прислуга, пропускает нас в огромную прихожую и удаляется, не предложив снять верхнюю одежду. Минут пять мы стоим молча в прихожей, неожиданно открывается боковая дверь, и из неё выползает небольшого росточка толстая женщина, коротко стриженная, с круглым одутловатым лицом. Окинув нас подозрительным взглядом, бросает небрежно отцу: “А, Миша, это ты? А это кто с тобой?” Отец бодро рапортует коротышке – супруге маршала (отец называет её Диевной), что это его жена Юля, актриса, и сын с дочкой. Красавица мама с достоинством кивает Диевне, и той становится всё ясно. Маршалу не надо знакомиться с этой актрисой, уж слишком невыгодно она будет её оттенять.
Не приближаясь к нам, не протянув руки, маршальша тянет, обращаясь к отцу: “Георгий последнее время так людей боится…” И уже – нам: “А вы сходите напротив в военторг, чего-нибудь посмотрите”. Моя сестрёнка вдруг выпаливает: “А сегодня военторг закрыт”. – “Ну так погуляйте вокруг него, – отвечает коротышка, и опять отцу: – А ты, Миша, посиди здесь, подожди, пока придёт Георгий Константинович”.
Мама с побелевшим от гнева лицом берёт нас за руки, и мы, не попрощавшись, уходим. Холодно. Мы стоим у военторга. Сколько ждать, что делать? И ровно через несколько минут перед нами появляется отец. “Миша! А как же Жуков?!” – восклицает мама. “Знаешь, Юля, я подумал, а пошли они все…” И мы возвращаемся в этот же день обратно в Бранд-Эрбисдорф. Увы. Обед с маршалом не состоялся.