Со старшим механиком Эдуардом Бибериным
Во время охоты, чтобы раненый кит не порвал прочный нейлоновый трос, конец троса пропускали через блок, соединенный с большим количеством пружин, амортизировавших рывки. Для пружин в трюме был отведен целый отсек. В зависимости от уровня опускавшегося при сжатии пружин блока, старший механик, рабочее место которого во время охоты было на посту управления лебедкой, ослаблял или усиливал натяжение троса, постепенно подтягивая кита к судну. Если рана была легкой, в кита еще раз выстреливался гарпун, и тогда можно было обрабатывать добычу. Гарпун представлял собой два стержня, приваренных к круглым дискам; в просвет между стержнями вставлялось металлическое кольцо, к которому крепился прочный нейлоновый трос. Запас троса лежал около пушки. Конец тонкого троса крепился к рабочему тросу большего диаметра. В носовой оконечности гарпуна нарезалась резьба и навинчивалась чугунная граната, взрывавшаяся в теле кита. На шарнирах к гарпуну крепились четыре лапы, раздвигающиеся при взрыве и служившие якорем, не дающим возможности его выдернуть. При разделке на китобазе гарпун вырезался и выпрямлялся горячей ковкой, поскольку при рывках многократно сгибался и скручивался.
Обработка убитого кита
Гарпун
По окончании охоты (уже в сумерках) собирали убитых китов и отправлялись к китобазе для их сдачи. Как правило, охотились обычно впереди китобазы, поскольку догнать ее с закрепленными у борта китами было очень трудно, хотя база двигалась медленно, со скоростью два узла, но никогда не останавливалась. В корме китобазы было сделано прямоугольное отверстие, к которому была пристроена наклонная плоскость (слип). С базы опускали тросы с захватами. Их цепляли за хвост кита, и лебедка втаскивала тушу на палубу для разделки на куски, которые прямо через люки в палубе сбрасывали в котлы, нагреваемые паром. Перерабатывали в жир всю тушу, кроме жесткого китового уса. Кости перепиливали, вываривали, потом их перемалывали в муку, служившую удобрением. Из печени кита весом до 600 килограммов вырабатывали витамин А.
Китобоец сдает добычу на китобазу
Тем временем китобаза догнала китобойцев — и флотилия отправилась к месту промысла. Во время перехода вокруг судна взлетали в воздух десятки летучих рыб. Некоторые из них падали на палубу, ударившись о настройку. Любители расправляли большие плавники и прикрепляли их к дощечке. Рыбу высушивали, дощечку покрывали лаком. Получался красивый сувенир.
После пересечения северного тропика делалась запись в вахтенном журнале и команде начинали выдавать по 200 миллилитров сухого вина в день. При пересечении экватора на судах устраивали праздник. Кто-то из команды надевал на себя картонную корону Нептуна, брал в руки трезубец, звал на помощь «чертей» — вымазанных сажей молодых моряков с приделанными хвостами и рожками, — и начиналось «крещение» членов экипажа, впервые пересекающих экватор. Нептун с чертями заставлял выпить кружку забортной воды, черти обливали водой из шланга. Потом с китобазы каждому выдавалось шутливое свидетельство, подтверждающее, что «моряк отважный, китобой достойный пересек экватор и был крещен морским владыкой Нептуном».
Нептун «крестит» моряков
Черти — помощники Нептуна
На «Сметливом» в роли Нептуна выступал второй штурман, полный мужчина, его звали Борис Васильевич. Он часто выходил на площадку в кормовой части китобойца (на ют), где в хорошую погоду собиралась вся вахта. Второму штурману, второму механику, электромеханику, подчиненным им матросам доставалась по традиции всех флотов самая трудная вахта, которую называли «собака». Ее время было от нуля до четырех и от 12 до 16 часов. Помощнику электромеханика Валентина Гришина Косте нравился живот Бориса Васильевича с вертикальной канавкой посредине. Он спрашивал: «Борис Васильевич, можно потрогать Ваш живот?», на что получал с усмешкой ответ: «Ну потрогай».