архива (РГВА): «Мархинин Константин Иванович родился 14
октября 1891 года. Окончил 2-ой Оренбургский кадетский корпус
(в 1909 г.), Константиновское артеллерийское училище (1912 г.),
офицерскую артиллерийскую школу лётчиков- наблюдателей...
Участвовал в первой Мировой войне с 1916 по 1917 г… Последнее
звание в старой армии – подъесаул».
Затем К. И. Мархинин служил в РККА в разных городах и на
разных должностях. Последняя должность- начальник второго
отдела административно- мобилизационного управления Генштаба,
звание – полковник.
Предвоенные тридцатые.
Страшней Тридцать седьмой,
Чем Сорок первый.
Марк Лисянский.
То были страшные года,
Их не забуду никогда.
В стране свирепствовал террор.
Кошмары снятся до сих пор.
Мне снится в дверь ночной звонок
И у подъезда «воронок».
Отца с той ночи больше нет.
А было мне двенадцать лет.
Точнее, мне шел двенадцатый год.
Жили мы тогда в Москве по адресу Шмитовский проезд д.9,
кор.14, кв.27. в доме наркомата обороны. Я затрудняюсь сказать,
какой день был самый счастливый в моей жизни. Но самый
ужасный – 10 марта 1938 г. В ночь на 10 марта 1938 г. был
арестован мой отец.
6
Энкэвэдэшники ворвались в квартиру с наганами в руках.
Отца забрали на моих глазах. Уходя он сказал: «Всегда будь за
трудовой народ!». (Военная присяга в 30 –х годах в Красной Армии
начиналась словами: «Я, сын трудового народа…»). Больше его я
никогда не видел. Имущество (даже семейные фотографии,
которых только и жалко) было конфисковано (26 августа 1938 г.
отец был расстрелян. Длинный «расстрельный» список военных
подписали И. Сталин и В. Молотов. Спустя почти 20 лет, 1 октября
1957 г., отца реабилитировали).
Погром в Красной армии в 1937-1938 гг.
Все это было: Трупов горы.
В застенках мрачного НКВД
Стреляли командармов и комкоров
В Москве и в Ленинграде и … везде.
Лишали Армию умов перед войною.
Громили цвет командного состава.
Войну мы выиграли. Ну, а какой ценою?
Страною правила преступная орава.
И, может, вовсе б не было войны,
Когда бы не она была у власти…
Подробно об этом в книге О.Ф. Сувенирова «Трагедия РККА
1937-1938 гг.» М., «Терра», 1988 г. 528 с. В ней на стр. 343
говорится «В печати уже неоднократно высказывалась мысль о
том, что оценка Гитлером и вообще высшим руководством
нацистской Германии происшедшего в Советском Союзе процесса
истребления военных кадров и его губительных последствий имела
большое значение для принятия фундаментального решения пойти
на СССР». А на стр. 317 приводится мнение военного атташе
Германии в СССР генерала Эриха Кестринга от 22 апреля 1938 г.:
«Благодаря ликвидации большого числа высших офицеров,
совершенствовавших свое искусство десятилетиями практики и
теоретических занятий, Красная Армия парализована».
7
Отблески расстрельного огня.
О чем ты успел передумать,
Отец расстрелянный мой…
Булат Окуджава.
Страшен государственный террор.
Ночь. Арест. И смертный приговор.
Мы не знаем, где зарыты тыщи тел,
Не виновных, но попавших под расстрел.
С детства отблески расстрельного огня
Вспыхивают в сердце у меня.
Я так до сих пор и не знаю, где похоронен мой отец. На мой
запрос в ФСБ мне ответили, что это точно не известно, но скорее
всего на Бутовском полигоне НКВД. Мы – родственники К.И.
Мархинина – там побывали и возложили цветы к общему
памятному кресту.
После ареста отца мы были вынуждены освободить
московскую квартиру и выехать за 101 км от Москвы. Не знаю по
какой именно причине, но мама выбрала г. Малоярославец,
расположенный на 120 км от Москвы. У моих родителей была
приёмная дочь Тамара, которая была старше меня на 9 лет. Но в
Малоярославец мы поехали с мамой (Мархининой Таисией
Петровной, 1898-1948) вдвоем: Тамара поехала строить
Комсомольск на Амуре. О её судьбе я, увы, ничего не знаю. То, что
она мне не родная сестра, я узнал только после реабилитации отца,
в 1957 г. от сотрудника КГБ.
В Малоярославце мы какое-то время жили на частных
квартирах, сначала около железнодорожного вокзала, потом в
конце улицы Первомайской. Но со временем нам с мамой удалось
приобрести собственное жильё – бывший курятник в поселке