Дело в том, что я тоже пережил нечто подобное.
Перенос столицы явился грандиозным событием, принесшим перемены и оставившим глубокий след не только в истории государства, но и в судьбах сотен тысяч людей. Сказать, что идея переезда из Алматы в Акмолу понравилась далеко не всем – оказалось бы недостаточным: точнее и справедливее было бы сказать, что эта идея не понравилась большинству. Нечего скрывать, что даже внутри нашей семьи перенос столицы породил много сомнений и даже споров. Моя супруга Сара, сама будучи родом из Сарыарки и уроженкой Нуры, откуда рукой подать до Акмолы, не раз мне говорила: «Нурсултан, подумай-ка еще. Насколько это нужно в столь тяжелое время? Может, вы сперва позаботитесь о том, чтобы народ пришел в себя и созрел для этого?» Но я твердо стоял на своем.
После переноса столицы в Акмолу Сара некоторое время жила в новом городе, но потом все чаще стала наведываться в Алматы. В ту пору все наши дочери и зятья, а соответственно, и все наши внуки находились в Алматы. С какого-то момента участились ее аргументы вроде: «Ты не отвлекайся от своей работы, а я побуду здесь при своих внуках». Со временем она все больше привыкала к проживанию в Алматы. В пылу строительства и формирования облика новой столицы я тоже начал свыкаться с такой жизнью. Но одиночество есть одиночество. Мечтаешь, придя усталым с работы, провести ужин за непринужденной беседой в кругу семьи… А без этого – на сердце грусть и опустошение. Ищешь душевной теплоты и искреннего общения.
А тем временем… Однажды мне выпала дорога в Талдыкорган. Во время рабочих поездок главы государства в регионы его встречали с цветами у трапа самолета. Известно, что для участия в такой церемонии подбирают самых пригожих из местных девушек. Красивый ритуал, к которому мы привыкли давно. С самого прибытия на эту землю становится приятно глазу, тепло на душе. Но тот случай произвел особое впечатление. Девушка, которая преподнесла мне цветы в аэропорту, была потрясающе красива. Мне надолго запомнилась и потом часто вспоминалась светлолицая красавица с пылающим взглядом и изящной точеной фигурой.
Как тут не вспомнить Габита Мусрепова, который, выражаясь словами поэта Кадыра Мырзалиева, «и в семьдесят лет не состарился сердцем, и в восемьдесят лет не убавил чувство», а также других знаменитых людей, которые пережили подобные истории? Как не вспомнить великого Гёте, в семидесятилетнем возрасте влюбившегося в восемнадцатилетнюю Ульрику? А разве эта Ульрика не ответила поэту взаимностью, а затем на протяжении всей жизни (оказывается, она прожила 96 лет) не берегла это чувство в глубине своего сердца и, сохранив ему верность, любила и вспоминала только его?.. От последней любви Гёте человечеству остались дивные газели. И таких примеров предостаточно. И в жизни, и в искусстве. И у других, и у нас.
Прошло некоторое время. Образ той красивой девушки, встречавшей меня в аэропорту Талдыкоргана, вновь и вновь возникал в моей памяти. В один из дней неожиданно появился повод ее найти. Я просматривал прессу, когда одно газетное фото словно обожгло меня: в Астане прошел конкурс красоты «Мисс Казахстан», на котором Гран-при завоевала та самая девушка (оказывается, зовут ее Асель)… Теперь разыскать ее было нетрудно.
Наше знакомство переросло во взаимную симпатию, а симпатия – в сближение. Постепенно мы стали встречаться. И в облике, и в мыслях Асель я увидел много тех качеств, которые искал. А главное – я избавился от тянувшегося годами душевного одиночества.
Не стану затягивать этот рассказ. Мы сочетались браком по мусульманскому обычаю. Асель подарила мне двоих детей – двух славных сыновей. В 2005 году родился Тауман, а в 2008 году появился на свет Байкен. Радость отцовства, счастье целовать своего младенца вновь вернулось ко мне в возрасте, когда мне было за шестьдесят пять. Первые шаги моих малышей, первые слова и лепетная речь, ношение их на руках, волшебный мир их игрушек, поход первый раз в первый класс, восторги от первых прочтенных и начертанных ими букв, их шумный бег навстречу мне, когда я входил в дом после работы… – все это как будто облегчило и тяготы периода строительства столицы. Вспоминая те дни и годы, я думаю о них с умилением. По большому счету самое главное в жизни, самое подлинное и самое непреходящее счастье может подарить человеку только дитя и только счастье быть родителем.
К Саре, матери трех моих дочерей – Дариги, Динары, Алии, которая с молодых лет была мне опорой и была рядом в часы самых тяжких испытаний, я всю жизнь отношусь с благодарностью и заботой. В этой трудной жизни утешением мне стало и то, что в тот поворотный момент моей судьбы она поняла и простила меня. Когда после рождения Таумана я приехал в Алматы, повинился перед ней и рассказал все как есть, эта представительница уважаемой династии вновь проявила свое благородство. «Младенец – ангел. Пусть дитя будет счастливым», – сказала тогда Сара. Мои дочери тоже поняли меня правильно.