В-третьих, корни межэтнических конфликтов подпитывают нерешенные социально-экономические проблемы. Расхождения в развитии разных регионов мира и даже социальное неравенство людей в одном обществе стали очевидным явлением.
В XIX веке начался наиболее активный период колонизации Казахской степи. Вместе с казаками, которые принялись строить военные укрепления в разных местах огромной территории между Алтаем и Атырау, сюда стали стекаться крестьяне-переселенцы. По оценкам экспертов, до революции на казахские земли из России переселилось 1 миллион 150 тысяч человек. В период коллективизации из центральных районов СССР в Казахстан было сослано еще 250 тысяч человек из числа раскулаченных крестьян. В 1930-е годы со всех концов страны, в основном из европейской части, в интересах промышленного строительства было переселено 1,2 миллиона человек. В годы войны в Казахстан были насильно сосланы около 800 тысяч немцев, 18,5 тысячи корейцев, 102 тысячи поляков, 507 тысяч представителей народов Кавказа. Крымские татары, турки-месхетинцы, греки, калмыки и другие народы пришли сюда не добровольно. Кстати, всех нас очень порадовало, что когда мы ликовали в момент обретения Казахстаном независимости, этот факт горячо приветствовали и представители некогда сосланных сюда народов. Мы были признательны за то, насколько ясно они осознавали свое место и свой долг перед единым шаныраком всех народов, породнившихся на нашей земле. Например, весьма трогательно то, что 60-я, 70-я и 80-я годовщины депортации корейцев в Казахстан отмечались не только как трагический день в их истории, но и как знаменательная дата их единения с новой Отчизной. Это свидетельство глубокой благодарности депортированных народов казахам, которые, несмотря на то что сами стали жертвами политических репрессий, оказали им посильную помощь. Именно поэтому по всей стране воздвигнуты памятники казахскому народу «Қазақ халқына мың алғыс».
В ходе принудительных переселений население республики увеличилось на 1,5 миллиона человек. Я писал в этой книге, что во время войны в нашем тесном доме разместилась балкарская семья. На освоение целины приехало 1,5 миллиона человек, а закрытые военные объекты приняли еще 150 тысяч человек. Не считая «организованный набор» рабочей силы другими ведомствами и тех, кто переехал самостоятельно, ситуация в республике была такова. С начала ХХ века в Казахстан переселилось 5,6 миллиона человек, в том числе, кроме ссыльных и депортированных, 3,5 миллиона прибыло за последние 40–50 лет до обретения независимости. Разумеется, излишне говорить о том, что в этом нет вины тех, кто поселился на нашей земле помимо своей воли.
В результате трагедии, развязанной преступной сталинской коллективизацией, погибло около 1,5 миллиона казахов. В 1930–1932 годах из СССР эмигрировали 1,3 миллиона казахов. Приведу два факта, которые демонстрируют истребительный для Казахстана характер политики репрессий. В 1930 году в республике проживали 5 миллионов 873 тысячи человек. К 1933 году, то есть всего три года спустя, население сократилось до 2 миллионов 493 тысяч человек. Основная причина – голод.
Казахский народ пришел к своей возрожденной государственности через боль всей своей истории.
В чем причина того, что большевики, начавшие создание нового государства, нового общества, новой системы с провозглашения национального равноправия, и коммунисты, продолжившие их дело, так усугубили национальный вопрос? Как так вышло, что главной силой, стимулировавшей отторжение от Центра, которое в конечном счете привело к распаду СССР, оказались именно эти национальные проблемы?
Проблема вот в чем. Драматические события конца ХХ века разрушили с корнем один из фундаментальных постулатов марксизма – логику, согласно которой классовые интересы выше национальных. И прежние, и последующие марксисты подходили к проблеме только с классовой точки зрения и не уделяли должного внимания универсальности национального фактора в этнических процессах и межнациональных отношениях. Однако исторический опыт и развитие общества нисколько не уменьшили, если, наоборот, не усилили значение национального и этнического факторов. Например, никто не обращал внимания на влияние семьи, религиозных институтов, а также традиционных институтов власти на формирование и развитие национальных и социальных процессов в Среднеазиатском регионе, занимавшем значительную часть постсоветского пространства. Вообще, в Советском Союзе имела место весьма широкая типология национальных отношений. Поэтому системы их регулирования в странах Балтии, Средней Азии и Кавказа должны были основываться на разных прогнозных сценариях.