Следует сказать еще об одном моменте. В советское время на крупных производственных участках нас особо не пускали на профессиональные специальности, на работы с большой зарплатой. На заводы, построенные в Караганде, Балхаше, Экибастузе, Темиртау, специалисты приглашались только из различных уголков России. В тот период казахскую молодежь собирали из разных регионов и отправляли в крупные центры металлургии. Например, мы поехали на Украину, другие отправились на заводы Урала, в Кузнецк, Череповецк. На самой Украине были такие крупные центры металлургии, как Запорожсталь, Криворожсталь. По данным того периода, известно, что до десяти тысяч представителей казахской молодежи было привлечено к производству. Среди них были строители, рядовые рабочие. Привлечение казахской молодежи к производству именно таким образом, конечно, произошло впервые. Важность этой меры была огромной. То, что нас стали замечать, что мы становились отличниками производства и появлялись в средствах массовой информации, послужило примером для других молодых людей.
Правда, из числа наших соплеменников, откликнувшихся на призыв «Казахская молодежь – Казахстанской Магнитке!», лишь малая часть осталась в металлургии. В Темиртау в первые годы доля казахских ребят составляла всего 3 %. Но на этот вопрос надо смотреть всесторонне, другими словами, с точки зрения диалектики. Обвинять легко. Следует учесть, что для нашего народа работать не только в черной металлургии, но и вообще в индустрии было непривычным делом. К тому же соответствующие условия создавались в первую очередь для работников, которые приглашались из других стран и регионов, например для болгар в Темиртау специально строились дома. Не будем забывать, что посланцам России, Украины и других республик предоставлялись квартиры, подъемные деньги, рабочие места, проявлялась большая забота.
Есть еще один нюанс. У казахов особая любовь к детям. Они максимально заботятся о них, лелеют, стараются, чтобы они не испытывали никаких трудностей. Тут есть и положительная сторона, и отрицательная. Положительная известна. Отрицательная заключается в том, что их не готовят к будущим жизненным трудностям, не закаляют. Не секрет, что по этой причине многие казахские парни уехали с Магнитки. Среди них были и мои друзья. Эти ребята, которых и так было мало среди металлургов, не выдерживали тяжелой и опасной работы, они тосковали по широкой степи, по родным аулам, где жили спокойной, беззаботной жизнью. Некоторые падали в обморок прямо на работе, и их увозили на скорой. Как тут не сердиться, не переживать? Конечно, черная работа в черной металлургии – дело нелегкое. Но мы выдержали. Если в молодые годы не терпеть, не выдерживать все это, то когда такое осилишь? Благодаря упорству, выдержке, целеустремленности мы сумели сохранить чувство собственного достоинства. Лично мне приходилось уговаривать многих ребят, чтобы они держались до конца, останавливать их от опрометчивого шага. Один из них – мой друг Куаныш Омашев, с которым вместе работали на Магнитке. Он был из Актогайского района Карагандинской области, его аул был недалеко. Однажды он поделился со мной, что хочет оставить металлургию. «Почему?» – спрашиваю. Говорит, в ауле намного легче работать, чем здесь, что в любое время можно отдыхать. «Куаныш, – сказал я, выслушав его, – ты уедешь, я уеду, он уедет. Кто же тогда останется на Казахстанской Магнитке? У нас же, казахов, есть честь? Это – наша Магнитка. Это – наше будущее. Гигантское производство, достойное гордости поколений. Разве, научившись тонкостям металлургии у людей других национальностей, прибывших к нам на работу, не возьмем в будущем Магнитку в свои руки?» Мои слова остановили его. Со временем он стал одним из авторитетных металлургов, работал инженером, затем вышел на заслуженный отдых. С Куанышем у нас прошло немало интересных дней. Мы получили квартиры в новом доме в микрорайоне № 3, жили по соседству. Общались, дружили семьями. Сара с радостью встречала их. Когда приходила семья Куаныша, она шутила: «Вы все любите Нурсултана, а ведь самая близкая ваша родственница – это я». Сара – уроженка Сарыарки. Кстати, о шутке. Как-то я сказал Куанышу, что покажу им пирамиду. Он воспринял это как мое приглашение в Египет, начал готовиться к поездке, сказал даже жене. В следующий раз я сообщил, чтобы в такой-то день приехали в Астану. Затем повел всех на торжественное открытие Дворца мира и согласия, который народ из-за формы прозвал «Пирамидой»… Долго еще говорили об этом случае.