Но настоящая книга — это не дневник спелеолога и не трактат о подземных водах, поэтому мы избавим читателя от полного описания всего развития операций в Кум-Уарнед, а также от перечисления полученных результатов и ограничимся тем, что изобразим некоторые сцены и расскажем более или менее яркие случаи.
Для начала следует сказать несколько слов об этимологии и подлинной орфографии слова «уарнед» (Ouarnède), являющегося чудовищным искажением и отвратительным написанием, не имеющим смысла ни на каком языке, а также диалектного слова Ioverère (Кум Иуернэр значит «зимняя долина или ущелье», то есть «холодное место»).
Карты тоже полны подобных ошибок. Одна из наиболее занятных и неожиданных относится к Кум-де-ла-Бак (на местном диалекте Бак значит «корова»), превратившуюся на официальной карте в результате нескольких превращений наперекор всякому здравому смыслу в Кум-д’Эвек (то есть в пропасть Епископа). Короче говоря, рассказывая обо всей этой ереси, творцами которой являются картографы, плохо знающие пиренейские диалекты и, кажется, мало заботящиеся о значении и написании, нам самим все же приходится писать «Кум-Уарнед», чтобы не вступать в противоречие с картой и быть понятыми.
В первый же день первой кампании 1956 года наши друзья из воздушно-десантных частей департамента По облагодетельствовали нас, безукоризненно сбросив груз на парашютах. Все шло как по писаному, самолет «Дакота» нас легко засек благодаря нашей сигнализации при помощи выложенных на земле полотнищ; сбросив нам три десятка парашютов с грузами, он вернулся на свою базу. Вскоре над нами пронесся маленький биплан «Стамп», развернулся на большой высоте и сбросил небольшой пакет с флажком. Пакет был недостаточно тяжелым, его отнесло ветром, и он упал очень далеко от нас. Все поиски были тщетны, пока наконец один из арбаских жандармов, специально прибывших, чтобы присутствовать при сбросе парашютов, нашел его в лесу. Мы поздравили жандарма, и затем поспешно и с большим любопытством открыли пакет. В нем оказалась дымовая шашка, инструкция по ее применению и маленькая сердечная записка, написанная рукой нашего коллеги Дельтейля, желавшего благополучного сброса парашютов!
По примеру знаменитых карабинеров из оперетты Оффенбаха, маленький самолет аэроклуба Сен-Жерон прибыл «после драки», и, когда на следующий день наш друг пришел к нам в лагерь, на этот раз с мешком на спине, мы устроили ему неплохую овацию за несколько запоздалые благие намерения! Некоторые предлагали даже поджечь дымовую шашку у него в палатке, когда он заснет. Однако его пощадили, а «горшок с дымом» сохранили для использования при сбросе грузов с парашютами в следующем году.
С первых же спусков в пропасти массива Арба провансальцы были прямо-таки поражены, обнаружив на дне естественных колодцев не только скелеты коров и овец, встречающиеся очень часто, но также скелеты медведей, черепа которых они поднимали на поверхность в качестве трофеев. Дело в том, что этот сплошь заросший лесом горный район, загроможденный хаосом камней, таящим массу укрытий и берлог, представляет собой великолепный биотоп для пиренейского медведя. Я много раз видел его следы на снегу, а в апреле 1960 года Эмиль Бюга — один из наших спелеологов — встретил медведицу с медвежонком.
Может показаться удивительным, что осторожные и ловкие животные иногда сваливаются в пропасти, но некоторые из этих колодцев с отверстиями, замаскированными густым подлеском, служат как бы естественными ловушками. Зимой и весной снег покрывает ветви деревьев и кусты, маскирует отверстия колодцев, образуя коварные снежные мостики, которые проваливаются даже под тяжестью самой мелкой дичи: каменных куниц, белок и, конечно, под очень большой тяжестью стопоходящих животных.
Другой сюрприз, другая находка поджидали нас в одной из пропастей, названной «Ледником», поскольку лед в ней сохранялся даже в самое жаркое время лета. На глубине примерно тридцати метров в одном круглом зале мы нашли остатки примитивной деревянной лестницы и двух грубо сделанных лопат или совков, тоже деревянных, имеющих такую же форму, как лопаты, на которых пекари сажают хлеба в печь.
Эти предметы, неожиданно найденные в таком месте, имели свою историю, которую нам поведал старый пастух, сам слышавший ее от своего деда (значит, факты должны относиться примерно к 50-м годам XIX века).
В те времена два человека из Арба решили спуститься в колодец «Ледник» с помощью лестниц, сделанных, вероятно, тут же на месте, и стали добывать лед лопатами, тоже самодельными, разрабатывая таким образом этот своеобразный карьер. Лед несли в корзинах на спинах в селение (четыре часа ходьбы). Потом его грузили в тележку, запряженную мулом, и везли в Тулузу (сто километров), а там то, что еще оставалось от груза, продавали в больницу Отель-Дьё или в одно из кафе на Больших Бульварах, так как в те времена искусственного льда делать еще не умели.