В этот же вечер Бегуен отправил загадочную телеграмму Картальяку, которая вполне могла заинтриговать почтальона в Монтескье-Аванте. Телеграмма гласила: "Мадленцы также лепили из глины".
На это археолог, старый друг семьи Бегуенов, ответил весьма кратким посланием, свидетельствующим, однако, что он все понял: "Еду". На следующий день он уже был на месте.
Для Картальяка визит в пещеру был трудным и мучительным. Этот старый и малоподвижный человек все же добрался наконец до бизонов, хотя локти и колени его были изодраны в кровь. Он пожирал статуи глазами, плакал от волнения и горячо благодарил Бегуенов за доставленное ему наслаждение. Затем замолчал и сказал, что никогда больше не сможет вернуться сюда. На самом же деле у него хватило сил еще неоднократно посетить эту пещеру.
Визит Картальяка был первым из серии визитов крупных ученых мира. Посещения пещеры продолжаются до сих пор, и множество археологов, людей искусства и все, кто поклоняется далекому прошлому, хотят посмотреть на эти шедевры доисторической скульптуры в естественной обстановке.
Конгресс 1921 года давал возможность различным иностранным деятелям познакомиться со знаменитыми глиняными бизонами. Находясь вместе с сыновьями графа Бегуена в группе молодежи, которая должна была служить проводниками и помощниками в опасных местах перехода, я тоже смог посетить интереснейший грот Тюк д'Одубер. Верный своей давней привычке, я разулся и уже собирался босиком сесть в лодку, когда старший из братьев, Макс, настоял, чтобы я взял с собой сандалии. Я сунул их в карман, твердо решив про себя не обуваться, и наш поход начался. При входе в Свадебный зал я заметил, что братья Бегуен шепчутся и пересмеиваются у меня за спиной. Я подумал, что они имеют в виду мои босые ноги, так как почва становилась очень неровной и жесткой. Но я достаточно много ходил по любым почвам и без труда пересек зал, стремясь показать всем своим видом, как мне легко и свободно. Однако при подходе к узкому месту Макс положил мне руку на плечо.
— Дорогой Кастере, вы нас поразили, у вас действительно бронированные ноги. Но все же вам придется обуться.
— В этом, право, нет необходимости.
— И все же придется. Мы теперь подходим к той части пещеры, где на почве сохранились отпечатки ног первобытных людей. Поэтому я попросил вас захватить с собой сандалии, а теперь прошу надеть их. Не надо, чтобы остались ваши следы, они ведь не доисторические!
Мне нечего было возразить, и я тут же обулся.
На следующий день после открытия пещеры Тюк д'Одубер и замечательных глиняных бизонов братья Бегуены начали исследовать другие пещеры, в первую очередь грот Анлен, где река Вольп уходит под землю, чтобы вновь появиться на свет в пещере Тюк д'Одубер. Было известно, что здесь некогда жили первобытные люди, и братья решили посвятить все свободное время исследованию пещеры Анлен. Но не в этой пещере им предстояло сделать новое открытие. Продолжая исследовать Тюк д'Одубер и Анлен, они вдруг заинтересовались небольшим отверстием в земле, вокруг которого, как уверял их один из арендаторов, зимой всегда таял снег.
Они решили спуститься в отверстие по веревке, то есть так же, как в свое время я спускался в Пудак-Гран и другие естественные колодцы.
Макс и Камель спустились, а граф Бегуен и два других его сына, Жак и Луи, остались наверху, чтобы поднять веревку по сигналу. Им пришлось ждать долго, и их уже начало охватывать нетерпение и беспокойство, когда они с удивлением увидели обоих исследователей, идущих к ним от опушки ближнего леса! Мальчики очень торопились, совсем задохнулись и с большим возбуждением рассказали о своих действительно необыкновенных приключениях.
Спустившись в колодец, они оказались в гигантской, очень сложной пещере. Пошли по ней, оставляя метки, и в конце концов пробрались в извилистый узкий ход, приведший их в пещеру Анлен. Этим объяснялось их долгое отсутствие и возвращение другим путем к отверстию, где их с нетерпением ожидали остальные. Но, самое главное, они нашли на стенах много рисунков (более трехсот) с изображением почти всех животных — современников каменного века: мамонтов, бизонов, лошадей, куланов, северных оленей, каменных баранов, медведей, львов, тигров и даже двух сов.
Эта ранее неизвестная безымянная пещера была тут же наречена гротом Трех Братьев и заняла подобающее ей место среди прославленных, так как в ней находится грандиозная выставка первобытного искусства в своем самом чистом и прекрасном виде.
Контуры животных нарисованы с большим талантом и очень реалистично. Аббату Брейлю понадобилось более десяти лет, чтобы снять на кальку и описать эти рисунки, многие из которых очень сложны и накладываются один на другой.
Самое интересное в гроте Трех Братьев, бесспорно, изображение человека в центре зала на высоте трех метров, искусно выгравированное и окрашенное черной краской. Этот рисунок несомненно изображает колдуна, великого шамана охотничьего племени, избравшего грот Трех Братьев своим святилищем и тайником для заклинаний и магических обрядов, совершавшихся здесь примерно двадцать тысяч лет назад.
Действительно, большинство нарисованных животных "заколдовано": они пронзены стрелами, ранены или несут на себе другие признаки того, что неизбежно должны пасть под ударами копий, дротиков или дубин охотников, потому что колдун заколдовал изображения животных, на которых собираются охотиться.
Посетив пещеру Тюк д'Одубер и полюбовавшись глиняными бизонами, самые молодые и ловкие участники конгресса после длительного перехода под землей добрались до грота Трех Братьев и осмотрели наскальные рисунки и среди них знаменитое изображение колдуна.
По замечательному описанию графа Бегуена, "он надел на руки шкуру с львиных лап с острыми когтями, нацепил на себя маску бизона, с клювом орла, глазами совы, ушами волка и оленьими рогами. Сзади он привязал хвост лошади. Он полагал, что овладевает таким образом всеми магическими силами, всеми физическими свойствами этих животных: храбростью льва, остротой зрения орла днем и совы ночью, слухом волка, выносливостью бизона, быстротой лошади и оленя".
В естественном амфитеатре пещеры колдун занимает главенствующее положение, и у его ног разворачивается длинная процессия выцарапанных на камне животных, несущих на себе все признаки охотничьей магии.
Рисунки эти свидетельствуют весьма реалистично о том, что доисторический колдун часто приходил в глубь пещеры, бредя в одиночестве по подземным лабиринтам при слабом коптящем пламени каменного светильника, в котором фитиль из мха плавал в животном жире. Он приходил в святилище в своем наводящем ужас, вызывающем галлюцинации наряде, чтобы совершить таинственные заклинания. Этот человек верил, что магическими обрядами и ударами по изображениям животных он призывает на помощь своему племени оккультные силы. Он по-своему молился, чтобы они защитили его собратьев от тигров, львов и медведей, чтобы в изобилии было добыто мясо бизона, лошади и оленя, чтобы воины его племени побеждали в битвах.
Конгресс Международного института антропологии чрезвычайно заинтересовал меня. Я познакомился со многими светилами в области первобытной истории, слушал их доклады, научные беседы и дискуссии. Я многому научился, а посещение доисторических пещер открыло мне глаза (в буквальном и переносном смысле) на методы исследования и на возможность самому попытаться найти наскальные рисунки или живопись. Я научился освещать стены так, чтобы можно было обнаружить и расшифровать эти рисунки.
Я горел желанием ходить по большим пещерам, пристально, шаг за шагом осматривая стены в поисках доисторической живописи. Могу сказать без хвастовства, что какое-то тайное предчувствие говорило, что вскоре мне предстоит сделать открытие такого рода. Во всяком случае я делал все от меня зависящее, чтобы приблизить это событие.
С удвоенным пылом и активностью я принялся разыскивать пещеры. Должен сознаться, что, хотя за этот год я занес на свой счет немало пещер, мне не удалось обнаружить ни одного рисунка. Но это меня нисколько не обескуражило, настолько увлекательными были эти одинокие исследования сами по себе.