► «Новые идеи, новые мысли, новые определения возникли у эдди в результате этого разговора [с доктором] или возможно они были новыми о том, как у него получается читать, но эдди был горячим человеком по крайней мере если этот такой отличный от него человек хочет считать его сумасшедшим, почему с ним произошел такой несчастный случай, возможно доктор был прав, но у меня были эти видения прежде, чем это случилось рассуждал Эдди, и с этими видениями ничего невозможно поделать, но я иной как мне кажется, нет я никогда не играл в шарики, никогда не раскручивал волчок, и не запускал мячик сильно, никогда не было ничего подобного, и никогда особинно не беспокоился об этом рассуждал он, но чтобы нравиться другим мальчикам мне должны нравиться эти игры, я должен делать то же, что делают другие мальчики, но я не хочу этого, но буду делать, или нет никакой нужды еще раз говорить с доктором, и я уверен, что действительно люблю Бесс».
Другие материалы, включенные в эту работу,־это две попытки Кейси вести дневник. В этом он не преуспел. Обе попытки провалились вскоре после того, как он начал это дело, но и то, что осталось, отражает его повседневную жизнь и заботы.
Еще один источник информации открылся, когда я очищал шкаф в своем кабинете на верхнем этаже старой Больницы Кейси, где случайно наткнулся на файл, помеченный «лекции ЭК». В нем хранились газетные вырезки 1920-х годов, пожелтевшие и ломкие от старости. Это были вырезки из еженедельника «Новости Вирджинии Бич». Каждая статья представляла собой текст лекции, которую Кейси читал в больнице. Как и газетные статьи Ганди, они оказались очень полезны, поскольку из них можно было почерпнуть описание представлений и философии Кейси.
Документы, найденные в хранилище фонда, оказались бесценным сокровищем, включая длинный трактат об отце Кейси, Лесли Б. «Сквайре» Кейси, который Эдгар, похоже, напечатал самостоятельно. «Биография» Сквайра Кейси написана его сыном в крайне лестном ключе — она содержит множество семейных историй, которые показывают стиль жизни семьи Эдгара столетие назад. Ясно, что, несмотря на серьезные проблемы — банкротство отца и его попытки использовать экстрасенсорный дар Эдгара для того, чтобы делать на нем деньги, что возмущало последнего и создавало напряженность в их отношениях, — они были весьма преданы друг другу. Нежность отца к Эдгару заметна по его письмам: «Моему дорогому драгоценному мальчику».
Со своей стороны, Эдгар тоже тепло отзывается о своем отце, в его словах нет недоброжелательности или критичности. Даже его описание порки было сухим изложением факта, а не попыткой вызвать жалость к себе. Есть только один намек на проблемы отца — когда Эдгар вспоминает, что его бабушка, мать отца, на смертном ложе убеждала Эдгара, который был еще подростком, заботиться о своей матери — «лучшей женщине, какую я только знала», — говорила она, — и быть терпеливым с отцом: «Он слаб, но мягкосердечен, и ты можешь добиться от него большего, чем кто-либо другой, поскольку он тебя боготворит».
Как объяснил мне Хью Линн, Сквайр растратил наследство жены, состоявшее из сельхозугодий, финансируя различные неудачные проекты. Рассказы о старшем Кейси были вплетены в повествование с использованием курсива, чтобы более полно осветить отдельные эпизоды детства Эдгара и некоторые моменты его взрослой жизни.
За исключением информации об отце весь материал, собранный в этой книге, — информация, оставленная самим Эдгаром Кейси, взятая из его архива и выстроенная в хронологическом порядке. Я несколько отредактировал материал, чтобы придать повествованию более гладкую форму, например, изменил истории Эдди с третьего лица на первое. Сноски расширяют или разъясняют отдельные моменты. Ни в коем случае не подумайте, что я сам сочинил что-либо, воображая, что автор мог сказать или подумать.
В результате получилось описание его жизни, которое в значительной степени сосредоточивается на явлении, сделавшем Кейси столь отличным от других людей, и на том, о чем он думал все эти годы, когда боролся со своими демонами. Есть вполне объяснимые пустые промежутки в его биографии, поскольку он ничего не писал о таких тревожных и печальных эпизодах, как два ареста — один в Нью-Йорке за то, что практиковал гадание, другой в Детройте за то, что занимался лечением без лицензии. И он ни словом не обмолвился о чувствах или мыслях относительно удивительных прошлых жизней, которые, как явствует из его откровений в трансе, были частью путешествия его души.