У конце коридора была дверь с надписью: «Директор библиотеки».
Я постучался, и меня впустил очень важный человек в блестящей ливрее.
За столом сидел сэр Эдуард Бонд, сам директор. Вид у него был совсем не надменным. Он очень внимательно выслушал меня, а потом сказал:
- Мне очень, очень жаль, что я должен огорчить вас, но у нас железный закон: не давать читательского билета подросткам. Должен вам сказать, что было время, когда мы допускали школьников в нашу библиотеку, но заметили, что мальчики приходили сюда главным образом для того, чтобы учить свои уроки, а девочки - почитать новинки приключенческой литературы. Это не соответствует задачам нашей научной библиотеки. В связи с этим было принято решение допускать в наш читательский зал только взрослых читателей. Жалею, что это постановление затрагивает ваши интересы.
- И это ваше последнее, решающее слово, сэр? - спросил я. - Или, быть может, есть еще более высокая инстанция, куда я мог бы обратиться?
Директор библиотеки улыбнулся и сказал:
- Я главное административное лицо. Но конечно, я подчиняюсь распоряжениям, которое дает мне правление музея.
- Кто является членами вашего правления?
- Принц Уэльский, архиепископ Кентерберийский, лорд Биконсфильд и еще несколько человек.
- Я буду ходатайствовать перед ними.
Директор улыбнулся и мы распрощались.
В тот же вечер я написал длинное письмо каждому из этих великих людей. Я рассказал им подробно все, о чем я мечтал и на что надеялся, и о том, как важно для меня не терять этот год - я должен получить это право сейчас или же похоронить свои мечты навсегда.
В полночь я вышел из дому, чтобы опустить в почтовый ящик письма.
По правде сказать, я не ждал ответа. Со своей стороны я сделал все, что мог, - выдержал борьбу до конца.
Через три дня я получил очень вежливое извещение от каждого из этих высокопоставленных людей о том, что они получили мои письма и обсудят мое заявление.
Две недели спустя пришло письмо от сэра Эдуарда Бонда, директора библиотеки музея. Он вызывал меня к себе. Я отправился к нему тотчас же и получил из его рук не простой читательский билет, а пожизненный членский билет с сопроводительной запиской от членов правления музея. В записке говорилось, что принимая во внимание исключительные условия и находясь под сильным впечатлением писем, правление вынесло постановление сделать исключение и вручить мне читательский билет.
Теперь моя жизнь расцвела. Помощник библиотекаря взял меня под свое покровительство и повел меня в книгохранилище, где стояли бесконечные ряды полок с сокровищами литературы. С этого дня я проводил вечера в библиотеке. Она была открыта в то время ежедневно до десяти часов вечера.
Свой день я отдавал рисованию. Вечерами я наслаждался чтением любимых книг.
В стенах этой грандиозной библиотеки у меня родилась смелая мысль написать «Историю канадских птиц». На двух последних страницах книги Росса «Птицы Канады», которую я купил еще мальчиком и привез с собой в Англию, были мои рукописные заметки под названием «Определитель хищных птиц ( 1874 г.). В музее я познакомился с книгой Куэса «Определитель американских птиц». Изучая ее, я пришел к заключению, что мой определитель был лучше, более логично составлен. Я обращал внимание на характерные черты, Куэс - на второстепенные признаки. Я классифицировал птиц по близкому родству.
Через несколько недель я разработал определитель «Семейства птиц нашей родины». Птицы определялись по четкому рисунку характерных признаков. В дополнение я давал коротенький описательный текст.
Эта рукопись до сих пор хранится в моей библиотеке. Впоследствии она вышла в свет как часть книги доктора Франка Чапмана «Орнитологический справочник».
Косоглазие - бич моего детства - прошло с приближением юношеских лет. Но скоро другое физическое страдание стало отравлять мою жизнь. Когда мне было шестнадцать лет, я страстно мечтал, как и каждый юноша, быть сильным. Чтобы добиться этого, я стал систематически заниматься гимнастикой и каждый вечер ходил на спортивную площадку. Там не было инструктора, и каждый упражнялся как, умел. Один из моих товарищей подбил меня подняться по отвесному шесту высотой в тридцать футов под самый потолок. Я стал быстро подыматься, но шест был скользкий, а потолок высокий. Поднявшись до половины шеста, я устал до изнеможения. Но мне не хотелось сдаваться, я напряг последние силы и поднялся еще на восемь футов. Тут я почувствовал жгучую боль в низу живота и спустился вниз.
На следующий день я пошел к врачу. Осмотрев меня, врач сказал, что у меня грыжа и что мне необходимо носить бандаж. О, этот ненавистный бандаж! Он, как змея, обвился вокруг моего тела и впился в больное место. Казалось, это было небольшое увечье, но оно мучило меня больше и больше. Я таил свои страдания, надеясь, что придет день, когда я снова буду здоров.