Раз Рустам
Моя жизнь рядом с Наполеоном
ВОСПОМИНАНИЯ МАМЛЮКА РУСТАМА РАЗА, АРМЯНИНА
"МОЯ ЖИЗНЬ РЯДОМ С НАПОЛЕОНОМ"
ГЛАВА I
Наша семья. Отец уезжает, я остаюсь с матушкой и сестрами. Начинается война между Арменией и Персией. Мы укрываемся в крепости. Нам больше не грозит опасность. Моя сестра Бекзада умирает. Мы едем к отцу. По дороге я теряю наших, меня продают в рабство, и семь раз. Некий работорговец берет меня в Константинополь, продает Сала-бею. Я попадаю в Каир. Сала-бей делает из меня мамлюка. Мы едем в Мекку. По возвращении узнаем, что в Египет вошли французы. Мы останавливаемся в Сен-Жан д'Акре, где Чезар-паша отравляет Сала-бея. Я возвращаюсь в Каир. Генерал Бонапарт разрешает шейху Эль-Бекри взять меня на службу. Гарем шейха. Я хочу жениться на его дочери. В Сен-Жан д'Акр приезжает Бонапарт. Абукир. Я ссорюсь с одним из мамлюков. Предательство Бекри. Шампанское князя Эжена. Я поступаю на службу к Наполеону. --------------------------------------------------------------
Он родился в Тифлисе, столице Грузии, отец его, Рустам Унан, был купцом, и родился он..[1]
Через два года после его рождения отец перенес свой торговый дом в родной Аперкан - один из наиболее укрепленных городов Армении.
Однажды, когда ему было одиннадцать лет и он играл с мальчишками в имении своего отца, на город неожиданно напали татары [2], чтобы похитить детей, увезти в свою страну и, вероятнее всего, обратить в рабство. Хотя многие из его друзей попали в плен, ему удалось бежать. Рустаму пришлось шесть часов прятаться в лесу. Потеряв дорогу, он долго блуждал по лесу и не мог вернуться к матери [3], которую любил крепко, очень крепко. К счастью, его нашел некий дровосек и отвел к уже совсем отчаявшейся матери, которая дорогими подарками отблагодарила доброго человека.
У господина Унана были две дочери и четыре сына. Рустам был самым младшим. Отец с сыновьями поехал по торговым делам в Гянджу, владения Малека-Меджелуна[4]. Несколько месяцев спустя персидский шах объявил войну Ибрагим-хану[5], который был наместником шаха в Армении.
Именно из-за войны и потерял Рустам своих родителей.
По тем же торговым делам отец мой[6] решил уехать из Гянджи, взяв с собой двух моих братьев - Авака и Сейрана. Он хотел взять и меня, но я был так привязан к матери, что не мог расстаться с ней.
И вот мой отец купил телегу для поездки. В тот же день за обедом он снова спросил нас, хотим ли мы ехать с ним. Старшие братья сказали "да", а я - "нет". Он поинтересовался, отчего я не хочу ехать с ним. Я ответил: "Мама всегда очень заботилась обо мне, любила меня, когда я был еще ребенком. Теперь, когда я подрос, хочу быть с ней [7] рядом, чтобы самому заботиться о ней".
Отец был очень недоволен таким моим ответом, но переубедить меня не смог. В конце концов он уехал с двумя моими братьями и оставил меня в Гяндже одного и без средств существования.
Гянджа очень богатый и красивый город, торговый центр персидского кашемира и шелка.
Три месяца спустя Ибрагим-хан объявил войну Малеку-Меджелуну, который находился в Гяндже, в крепости, где я жил. Население было вынуждено укрыться в цитадели, а я все старался оттуда вырваться и поехать к матери, но не мог. Войти туда еще можно было, а выйти - нет. Но вот однажды люди Малека-Меджелуна собрались выехать на мулах из крепости за продовольствием, по случаю чего ворота были открыты. Я незаметно прошмыгнул между мулами и благополучно бежал из крепости.
Я был уже довольно далеко от крепостных ворот, когда мне повстречались двое из нашего города. Я спросил, смогу ли я добраться до матери. "Да, - ответили они, - сегодня в два часа ночи много народу собирается ехать в Аперкан" - город, где остались матушка и сестры Мариам и Бекзада.
Эти добрые люди показали мне дом, в котором собрались путники. Я подошел к ним, они очень тепло меня приняли и обещали непременно взять с собой. До двух часов ночи оставалось еще немало времени, и я решил пойти на ближайшее поле и собрать немного травы несколько дней у меня во рту не было и маковой росинки. Вдали показалось стадо овец. Я побежал ему навстречу, в надежде выпросить у пастуха немного молока или сыра.
Когда я подошел, пастух спросил:
- Чего тебе?
- А чего еще? Немного молока или сыра, я несколько дней ничего не ел.
Пастух внимательно посмотрел на меня, спросил, откуда я, как зовут меня и моих родителей. Я назвался, а он обнял меня и сказал:
- Я твой дядя, брат твоего отца. Уже пятнадцать лет как я покинул родину[8].
Стоит ли говорить, как я был счастлив, встретив родного человека. Я попросил немного еды для предстоящего ночного путешествия. Он дал мне два больших лаваша и довольно много шашлыка. Я набил едой сумку, чтобы взять в дом, где меня ждали путники.
Дядя мой предложил остаться на время у него, немного подрасти и окрепнуть, и только потом ехать к матери. Я не согласился.
- Нет, спасибо. Не могу я оставаться здесь. Ради матери я расстался с отцом и братьями. Мама уже, наверное, очень тревожится обо мне. Она любила меня больше всех детей и всегда очень баловала.
Дядя понял, что удержать меня невозможно. Он поцеловал меня, и мы попрощались. Я довольный возвратился к своим попутчикам, радуясь в душе, что через несколько часов увижу маму.
Наконец в назначенный час мы пустились в путь. На рассвете добрались до вершины самой высокой горы тех мест, у подножия которой стояла армия Ибрагим-хана [9] , окружившая Гянджу.
Десять дней мы шли пешком и наконец добрались до нашего Аперкана, где я надеялся увидеть матушку и своих сестер. Однако дом наш был пуст. Я очень опечалился, но во всем городе я нашел только одного человека. Он поведал мне о том, что случилось. Всех жителей татары увели в плен, а дома ограбили. Этот человек сказал мне:
- Но твоя мать и сестры за два месяца до этого уехали в Шушинскую крепость.
Уже темнело, и я решил переночевать в нашем доме, который воины полностью разграбили[10]. Не оставили даже охапки сена под голову подложить.
На следующий день спозаранку я пустился в путь. Мои попутчики остались в городе, в своих разрушенных и опустошенных домах, которые уже не были пригодны для жилья.
Между нашим Аперканом и Шушой была река, в сухое время года я не раз переходил ее вброд, но теперь река вздулась, и вода поднялась очень высоко. Однако тоска по матери и сестрам придала мне сил и смелости. Мгновение - и я в волнах реки. Течение сразу же прибило меня к высокой скале, за которую я ухватился и продержался так часа два. Лишь проезжавший мимо реки добрый всадник помог мне выбраться из воды и перейти на другой берег. Судьба еще раз оказалась благосклонной ко мне.
Вечером к шести часам я добрался до Шуши и пошел в армянский квартал, где нашел много знакомых, а одна знакомая женщина очень тепло отнеслась ко мне и сказала:
- Твоя матушка все время говорила; "Мой мальчик меня не забудет, рано или поздно он появится. У моего Рустама доброе сердце, он меня сильно любит".
Наконец меня отвели к маме. Увидев меня, она лишилась чувств и, придя в себя, долго не могла произнести ни слова. Но силы вернулись к ней, она крепко прижала меня к сердцу и вместе с сестрами плакала и приговаривала:
- Я не сомневалась, что ты вернешься, не покинешь меня, хоть ты еще мал и слушаешься отца. А он, видно, оставил нас навсегда...
Вот так я и стал жить с нашими в Шушинской крепости, взрослел и крепнул. Чтобы помочь матери я даже хотел наняться в один дом слугой, но моя бедная и любимая мама не согласилась:
- Я продам все, что имею, но не позволю тебе стать слугой[11].
Одним словом, остался я дома и с утра до ночи наслаждался материнской лаской и любовью. Через месяц в этих краях на некоторое время воцарился мир. Кругом было спокойно, и я предложил нашим оставить Шушу и вернуться в Аперкан. Матушка согласилась. Мы наняли повозку, погрузили все наши вещи, на рассвете пустились в путь и к вечеру были уже в Аперкане. Наш дом, как я уже видел после возвращения из Гянджи, был почти разрушен. Как смогли, прибрали его, обустроили.