Другое паломничество включало несколько походов. Мы поехали электричкой в Ареццо посмотреть картины, затем в Губбио — города Волка Святого Франциска[33] — самого обворожительного из городков на Тосканских холмах с его удивительной городской и церковной архитектурой. Мы не могли оторвать глаз от нее, но время улетучивалось, а у нас была назначена встреча с Гарриет в Ассизи. Мы направились в Перуджию, где остановились в отеле, бывшем прежде дворцом, где комнаты 16-го века украшены были сценами охоты на фоне местных пейзажей. В местном музее мы посмотрели картины Фра Анжелико. Парк, нависший над долиной, заполонили после захода солнца светлячки и жуки-светляки, шумные стрижи и ласточки. Мы поели в отличном ресторане, заказав прекрасное фритто-мисто из креветок.
Один дорожный саквояж я отослала во Фьезоле, другой — в Ассизи. Гертруда была одета в вельветовую юбку, чесучовую блузку, я — в узорчатое платье из голландского хлопка, и мы шли и шли часами. Солнце палило ужасно, поэтому, укрывшись за кустами, я избавилась от шелковой комбинации и чулок — это все что я могла сделать.
Теперь нам предстояло совершить самую длинную часть подъема. Мы поравнялись с крестьянами-пилигримами со всех уголков Италии. У Гертруды был дар к итальянским диалектам и она заговаривала с разными группами. У меня же не было даже смелости вступать с ними в контакт. Крестьяне были невыразимо прекрасны, но зловонны, что улавливалось при малейшем дуновении ветра. Мы глубоко вздохнули и оторвались от пилигримов, упорно взбираясь выше, пока не показался собор в Ассизи. Прошло еще несколько часов, прежде чем мы очутились у его ворот. Я решила помолиться, а Гертруда — взглянуть на великого Чимабуэ, после чего отправились в опрятную гостиницу, где нас поджидала Гарриет.
В сентября уже следовало подумать о возвращении в Париж. Я решила приобрести сделанные по заказу туфли. Я объяснила Майку, который следил за моими финансовыми делами, что они лучше, комфортабельнее и дешевле, чем готовые в магазине в Париже. Майк разрешил мне купить их. Он также посоветовал купить простой тосканский столик, кресла и комод. В то время антикварные магазины во Флоренции были забиты самыми соблазнительными сокровищами.
Возвращаясь в Париж, Гарриет и я решили не селиться в отеле, а снять квартиру. Мы временно остановились в Отеле де Сан Перес, где проживали сестры Коун. Как мы нашли квартиру на улице Нотр Дам де Шам, не могу вспомнить, но это было точно то, что мы искали. Четыре комнаты и кухня были светлыми и солнечными, на первом этаже. Не было лифта и ванны, но рента была небольшой.
Изящному столику в стиле Ренессанс, который купила Гарриет, была оказана честь красоваться в гостиной. Гарриет купила также несколько хороших ковриков. Я сшила занавеси из легкой ткани, строгой, но элегантной, как выразились бы приверженцы викторианского стиля, и купила верблюжьи подушечки для спины, ныне покоящиеся в нафталине в комоде на улице Кристин.
Надо было найти служанку. Консьерж дома, где жила Гертруда, порекомендовал свою племянницу. Как узнать, может ли она готовить? Я посоветовалась с Гертрудой. «Спроси, может ли она готовить омлет», — сказала Гертруда. Девушка ответила утвердительно. Когда она появилась у нас на следующее утро, я вручила ей блокнот и карандаш, кошелек с деньгами для мелких покупок и корзинку. У нее был сконфуженный вид — она никогда не делала покупки, поэтому мы отправились вместе. Омлет, с которого должен был начаться наш ленч, подгорел. Предстояло сказать ее дяде, что она недостаточно опытна, а мне — найти более компетентную замену.
Мари Энц была типичной швейцарской, старой девой, аккуратной, честной, кокетливой. Кухаркой она была средней, но хорошо ориентировалась в ценах на базаре. Иногда Гертруда неожиданно оставалась на обед, и вначале это приводило бедную Мари в растерянность, она летела в ближайшую кондитерскую за мороженным или тортом. Она провела у нас зиму, а потом сообщила мне по секрету, что летом собирается выйти замуж. Венец из белых и оранжевых цветов и кружевная вуаль послужили подходящими подарками от Гарриет и меня.