Но не об этом хочу я. Хотя мартышка мне в рожу чуть не влепила, когда я отказался взять сим-карту.
– У меня-то нет мобильного, гражданка, – говорю. – Зачем мне ваши серьезные штуки? – Но попробуй объяснить это возбужденной мартышке, рыбий глаз.
Да не об этом хочу я. А вот о чем: значит и я, башковитый, все-таки тоже дошел до того, чтоб мобильник себе купить. И так как не знал другого магазина, пошел в сей, на углу. Подходил и не краснел. Ну, кто живет теперь без мобильного? Двадцать или там тридцать лет назад можно было еще как-то обойтись, а теперь – тебе даже в глаза не посмотрят, если узнают, что у тебя нет мобильного. Всерьез тебя не воспримет даже самая нечеловеческая мартышка.
Значится, так тому и быть. Захожу в магазин дьявольский. Подходит рабочий персонал, молодой человек, достаточно тонкий и послушный. Улыбается. В рожу не влепляет. Я сразу почти успокоился. Был очень благодарен в душе, что все началось так хорошо и без хамства. Объяснил, зачем приперся.
– Не хочу, – говорю, – раздеваться. Я стесняюсь перед другими. Дайте, – говорю, – лучше какую-нибудь модель поскромнее, для первого раза.
И он мне показывал самые доступные модели. Европейское что-то, гадость какая-то. Ну, отечественного производства не было. Я выбрал себе «что-нибудь такое скромное», и мы начали оформлять связь.
Тогда выяснилось, что мой официальный способ проживания не соответствует правилам компании.
– То есть, адрес должен быть написан возле регистрации, – говорит пацан. – Правила такие. Мы должны знать, где вы находитесь ночью, – говорит. – Для безопасности государства.
– Я вас уверяю, – говорю, – и обещаю, честное слово, ничего опасного у меня ночью не бывает. Это самая настоящая регистрация. Я две недели ждал эту регистрацию. Ходил без документов и избегал встреч с ментами. Я долго стоял в очереди и много раз неправильно заполнял анкету так, что девушка отказывалась принимать мою бумагу, пока не заполню верно.
– Это я вас понимаю, – говорит. – Это очень жаль. – И вид у него действительно был жалостливым. Видно, что по правде хочет помочь, и он пошел опять советоваться. Когда пришел, выглядел так же жалостливо: – Нет, – говорит, – мне жаль. По правилам компании, адрес должен быть указан на регистрации.
Тут другой начинает подкрадываться. У него вид был болезненным, будто всю ночь пил с кем-то на брудершафт. Мне в лицо отказывался смотреть. Менеджер какой-то.
Парнишка все повторил сочувственно.
– Две недели без документов… от ментов бегал… анкету неправильно заполнял… придирались…
А другой, сук ему в нос, схватил мои документы из рук молодого парня и шептал тихо и неразборчиво, чтоб голове не было больно, или там какой-нибудь тупой иностранец не мог его понять. Смотрел на регистрацию. Дышал на нее.
– Паршиво разбираешься в вещах, – шепчет, – малолетка. Я пойду, – шепчет, – куплю тебе сейчас за двести рублей такую регистрацию в любом переходе. – И с решающим высокомерием бросил мои документы на стол. Постоял еще пару минут победоносно и ушел в свой кабинет.
Минуту-две еще стояли мы. Я что-то говорил бессмысленно, типа, поменяли закон, меняют каждый год, законодательство российской федерации говорит то-то, то есть уже не пишут адрес на регистрации, это не прописка, документы у меня нормальные. Как же так. Почему государство не хочет, чтобы я разговаривал с людьми и познакомился. Ну, без мобильного уже не современно.
Но все было бессмысленно. Не парнишка законы пишет.
– А у вас есть, – говорит тогда парнишка, – какой-нибудь знакомый, у кого адрес в паспорте написан?
Магазин находился недалеко от работы моей, и учителя часто приходили смотреть на новые модели телефонов, мартышек, и так далее. И в этот раз один наш директор по обучению, джентльмен постарше, зашел.
– Джон, ты новую регистрацию еще не сделал?
– Нет.
– У тебя в паспорте адрес написан?
– Написан.
– У тебя ночью безопасно?
– Что?
– Ничего. Можно оформить мобильную связь на тебя?
– Можно.
Сделали за пять минут. Даже хмурый менеджер, сук ему в нос, не противился. Не знаю, зачем это все нужно было, но теперь официально я в Зеленограде живу, я британец, и мне 60 лет. Нормально. Мобильный работает. С людьми знакомлюсь.
Казак
Есть у меня один дружбан – потомственный казак. Ну, мы с ним на короткой ноге. Видимся иногда после работы, пивко пьем. Разговариваем по-русски вместе и обсуждаем казацкие темы. И видеться, как бы, всегда отрадно, конечно, и обсуждать. Да вот только что-то он, бедный, последнее время всегда распаленный негодованием. Никак нормально не может ходить по улицам или там метрополитену без того, чтобы не разгневаться и не растоптаться ногами. Прямо очень обидно и тяжело с ним разговаривать вечером.