– А как же бомжы? Когда они услышат, они туда так попрут, что не останется ничего.
– Да надо за вход платить.
– Пятьсот баксов, небось?
– С русским паспортом бесплатно.
– Да ты что? Бомжам русского происхождения будет хорошо.
– Давай сходим.
– Давай.
И наши русские были приняты заграничными русскими (то есть теми, кто там в России еще поживают) таким же эксайтментом. И вопросами. Расказывали мои друзья:
– Чтобы пройти, надо показывать паспорт русский. Показываешь – и начинают задавать вопросы. Сначало такие, типа, «Когда уехали?», «Как нравиться здесь?» А потом более такие, типа, «Почему чаще не ездите в Союз?», «Чего не возвращаешься жить, пес неблагодарный?» Особенно к детям и молодым пристают. На фиг надо мне туда идти, чтоб допрашивали и приставали к моим детям!?
Вот так вмиг умерла мечта о Русском Доме. Не у всех, правда, некоторые мне ничего не говорили о препятствиях и вроде веселились, танцевали, кушали и вообще говорили, что «кайф». Но некоторые начали переходить на другую сторону улицы.
Школа без русских
В языковой школе здесь, где я работаю, русских не бывает. Бывают корейцы и японцы. Они не очень похожи на русских, и все очень чино. Бывают и бразильцы. И это утешает. Это очень хорошо. Потому что они похожи на русских. На занятия редко приходят вовремя. И не извиняются, когда опаздывают. То есть, не то, что не извиняются, они и вовсе не замечают, что есть назначеное время для начала занятий. Когда мужики приходят, то независимо от того, что делаем, входят и с полным размахом обходят весь кабинет, со всеми здороваясь. Только вместо того чтоб руки пожимать, как русские мужики, они обнимаются. Особенно с дамами. И целуются. Дружелюбные такие.
Еще бывает же, не понимают что-то, конечно, постоянно, и они не смущаются, как, допустим, японцы, и не говорят «извините» или даже «сорри». Нет, они более в русском духе отвечают: «Чего!?» И ищут среди своих соплеменников ответов, типа: «Че он сказал? Че он вообще хочет, а?» Или даже прямо мне говорят: «Че ты хочешь, а?» И это нормально и точно так это было когда то с моими студентами в Москве. Главная разница – в поцелуях. Русские студенты меньше целуются на занятиях. Но это все. Что касается всего остального – точь-в-точь, как русские. Даже чувство юмора. Вот мне бразильские ребята рассказали анекдот.
Собрались из ЦРУ, Израйльского МОССАДа и Полиции Рио-де-Жанейро, чтоб разобраться в том, кто быстрее сможет поймать зайца в лесу. Сначала америкосы пошли. Путем спутника поискали, потом исследовали ДНК зайца, побежали в лес и – 15 минут. Потом ребята из МОССАДа. Составили психологический профиль зайца, поискали, нет ли среди родствеников террористов, побежали в лес и – 10 минут. Наконец пришел черед ребят из местной полиции. Не думая ни секунды, побежали в лес и через 2 минуты вернулись с кабаном. У кабана глаза подбитые, кровь течет. Все смотрят: «Вы что, это не заяц, это кабан». На это отвечает кабан: «Нет, я заяц, я заяц!»
Рассказал я этот анекдот своим канадским друзям, но по-ихнему – глупый, нереалистичный анекдот. А когда я рассказал русским парням, они поняли.
О, вспомнил еще одну разницу. Любимый напиток бразильских мужиков – свежевыжатый клубничный сок. У русских, наверное, другой напиток. Так что, может, они не такие уж похожие.
Наши детки
Хочется же, чтобы ребенок по-русски говорил. И не кое-как (хотя и так тоже можно), но, скорее, чтобы красиво. И чтобы читал поэмы какого-то там, допустим, Лермонтова, особенно же «Ангел», и еще – «Прощай немытая Россия»; и чтобы размышлял о важном, и задумался, и так далее. Хочется еще, чтобы смотрел на ночное небо и знал, что там именно – «звездочки» и «тучики темненькие» и не только «stars» и «dark clouds», хотя и они тоже несомненно есть.
По английский все-таки успеет. Все здесь говорят на нем, кроме, может, каких-то там китайцев, да квебекцев, и так далее. А по-русски-то? Успеет? В окружении темного духа канадского наречия, смогут ли семена русского, так сказать, образа мышления пасть в нужную почву и дать свой плод? Вопрос реальный, волнующий многих русских родителей иммигрантов. Как Владимира и Татьяну. Они здесь лет десять. У них дочка одиночка Ксюша, 15 лет ей. Родилась в Перми и отказывается говорить по-русски.
– Ксюш, иди-ка сюда, пожалуйста, досья, на секундочку, – говорит мамочка.
– What!? Ugh, I’m busy.
– Помоги мне, пожалуйста, с этим.
– No! I’m watching tv, and then I’m going out with my friends. Give me some spending money!
И примерно так каждый день. И сколько ни встречал здесь родителей-русских, все практически одно – детки по-русски не хотят говорить, все телек смотрят, никакого Лермонтова, никакой поэзии. Что делать теперь – не понятно, и что случилось, из-за чего так получилось, – тоже не очень понятно.