Сегодня во время завтрака я развернул утреннюю газету и прочитал заголовок, написанный аршинными буквами на языке, который так похож на наш старый фламский:
«БЕЛЬГИЯ В 2000 ГОДУ: ОЖЕРЕЛЬЕ ГОРОДОВ с 35 МЛН. ЖИТЕЛЕЙ, КОТОРОЕ ПРОТЯНЕТСЯ ОТ АМСТЕРДАМА ДО ЛИЛЛЯ».
Тут я оторвался от газеты и выглянул в окно. С улицы доносился колокольный звон, и я подумал, что наконец-то услышу одну из старых народных песенок, хотя бы в исполнении на карийоне[1].
Но это был колокол суповара, созывавшего своих клиентов[2].
Письмо второе. ИДУТ ЗЕМЛЯНЫЕ РАБОТЫ.
— Шоссе на Рейнаарде?
Наклонившись к машине и заглядывая в окошко, молодой человек повторил мой вопрос. Он почесал правой рукой затылок, потом вытянул руку в сторону леска, который закрывал горизонт в нескольких сотнях метров впереди.
— Шоссе на Рейнаарде? — повторил он и опустил руку. — Гм, прямо не знаю, как вам объяснить.
Я тоже не знал.
Он осмотрелся, точно проверяя, не завалилось ли это шоссе куда-нибудь в кювет или не заблудилось ли между цветущих японских вишен. Его лицо просветлело, когда он увидел, что дверь одной из вилл отворилась и на улицу с лаем выбежала собака, таща за собой на поводке старенького господина. Молодой человек обратился к вновь прибывшим.
— Шоссе на Рейнаарде? — сказал старичок, а его собака тем временем заняла пост под вишней. — Дорога в... A-а, так это, верно, улица Франсуа Трифона?
Молодой человек покачал головой.
— Улица Франсуа Трифона? Но, менеер, ведь это бывшая улица Старых Очков!
— Нет, — засмеялся старичок, — ты ошибаешься! Улица Старых Очков ближе к центру и называется теперь проспектом Питера-Яна Боормана.
Тут захохотал молодой человек:
— Ха-ха-ха, вот это здорово! Проспект Питера-Яна Боормана уже пять лет как переименован в бульвар Карела Фермандерена и находится на пустыре у новых фабрик, который потом назвали Луговым кварталом!
Собака покинула свой пост и потащила хозяина вперед, прямо в объятия молочника. Тот подхватил старичка и переспросил:
— Шоссе на Рейнаарде?
— Да, — сказал я.
— Это очень просто, менеер. Все зависит от того, какое место вы ищете.
— Я забыл номер, — сказал я. — Помню, что это белый дом с соломенной крышей.
— Это, наверно, дом Сочинителя, — сказал молочник и поводил в воздухе рукой, словно начертал длинное предложение. — Туда самый разный народ ходит.
— Да ведь там целых шесть домов с соломенными крышами, и все белые! — прокричал издали старичок, стремительно увлекаемый собакой вперед по тротуару.
— Послушайте, — сказал молочник, — доезжайте до кафе «В мельнице» и там сверните налево...
— Теперь это дансинг «Ракета», — перебил его молодой человек.
— Проедете метров двести — триста по бетонке до часовни, которую сломали в прошлом году, а там спросите снова. Это совсем недалеко. Если вам нужно начало Рейнаардского шоссе, так это по улице Принца Людовика, но за церковью святого Иосифа она называется проспектом Антона Плетинкса. Там тоже стоит белый дом с красной шиферной крышей.
— Мне с соломенной, — сказал я.
— Ну да, а один стоит в конце Рейнаардского шоссе, там это шоссе называется Дорога к волшебному лесу, как до войны, когда паломники валом валили в часовенку, потому что она очень помогала людям от коклюша и рожи.
— А животным от бешенства, — прокричал издали старичок. — Стоять, Макс!
Я угостил молодого человека и молочника сигаретами.
— Так, значит, свернуть у «Мельницы»? — резюмировал я.
— У «Ракеты», — сказал молодой человек.
— Да, жалко. — сказал молочник, — за этим Рейнаардским шоссе совсем не ухаживают. Все ждут, что другие начнут его асфальтировать. Ведь Рейнаарде относится к общине Рекстер, а тут эта, как ее, община Фёлдбек или Бекфелд. Скандалят без конца. Политика, менеер, политика. Друг друга на дух не выносят.
— Макс! — воскликнул старичок. — Макс, противный пес, если ты не остановишься, мы пойдем домой!
Я поблагодарил консультантов и поехал дальше.
У дансинга «Ракета» был выставлен знак «ИДУТ ЗЕМЛЯНЫЕ РАБОТЫ».
1
Набор небольших настроенных колоколов, устанавливаемый обычно на церковных колокольнях вместе с башенными часами. Искусство игры на карийоне существует в Бельгии со средних веков. Есть специальная школа колокольной игры в г. Мехелене (франц. Малин — отсюда «малиновый звон»). (Здесь и далее — примечания переводчика.)
2
Суп в Бельгии не является, как у нас, обязательным первым блюдом, и хозяйки предпочитают покупать его готовым. Продавец супа развозит его на автофургончике, снабженном сигнальным колоколом.