Должен тебе сказать, дорогой декан, что именно врачи являются здесь самыми большими любителями и покровителями искусства. В один прекрасный день я со своим другом Шарлем Дюбуа побывал в гостях у его знакомого, доктора из главного города провинции, знаменитого хирурга. После рюмки коньяка он пригласил нас на обход своего колоссального дома, а напоследок раскрыл перед нами двери своей картинной галереи.
— Как вы это находите? — спросил он меня, указывая на огромный кочан цветной капусты, втиснутый в золотую раму.
— Пожалуй... — замялся я.
— Это же Серклас! — возопил он. — Очень интересный случай в моей практике, этот Серклас. Два аппендикса в одном кишечнике. Уникальный казус в истории медицины! Я написал о нем в трех американских журналах. А что вы думаете вот об этом?
Он вытянул руку в сторону заходящего солнца, бросающего последние лучи на саванну, с негритянкой на передней плане.
— Мне кажется... — неуверенно начал я.
— Это Эйтфанк, — перебил он. — Тоже редкая удача. У этого парня в сердце было три камеры, одна большая и две крошечные. Я его оперировал вместе с покойным профессором Карелсом. А теперь взгляните на Янзегерса, вот здесь, в углу. Что скажете?
— Думается, что... — промямлил я.
— Этот Янзегерс брал в руки палитру только зимой. Летом он всегда страдал жуткой аллергией к краскам — не ко всем, к желтой и красной. Мы сделали ему трансплантацию носа, это была первая операция такого рода. Он, правда, не стал от нее красивее, но исцелился полностью. А у Питерселя...
И хирург повел нас дальше по музею физических дефектов и патологий. Мне стало ясно, что всю громадную коллекцию полотен он собрал, умело орудуя острым ланцетом и скальпелем.
— Если уж ты приобрел репутацию любителя живописи, — улыбнулся он, — то картины сами поплывут к тебе в руки.
Тут он вдруг испытующе взглянул на меня и спросил, не беспокоит ли меня правое ухо. Я поспешил его заверить, что никогда не занимался живописью.
Да, слуги Эскулапа в королевстве — самые активные двигатели искусства. Но не только врачи. Промышленники, преуспевающие адвокаты, крупные финансисты, рантье вроде владельца виллы «Юдола-лия» — каждый из них с готовностью взваливает на свои плечи долю ответственности перед Художником из народа. «Если уж доктора что-то покупают, — думают они,: — значит, капитал помещен наверняка и вернется с процентами».
Термин «покупать», собственно говоря, не совсем точен, коль скоро речь идет о произведениях искусства. Настоящие знатоки не покупают, они «вкладывают», «помещают» деньги. Покупать — значит отдавать деньги раз и навсегда. Другое дело — «помещать». В этом случае истраченные деньги возвращаются хозяину сторицей, в двойном размере и более. Тот, кто раскусил эту премудрость, будет властелином жизни. Расходы он превратит в источник доходов. Надо сказать, что среди бельгийцев немало знатоков этого искусства. Получается, что из всех причастных к живописи одни художники зарабатывают деньги собственным трудом.
Настоящий бельгиец, дорогой декан, почти всегда — художник выходного дня. Всю трудовую неделю он мечется и мчится вперед, только вперед, подчиняясь законам черно-белой реальности. Но приходит суббота, и он пересаживается за мольберт, чтобы воспарить над этой реальностью на крыльях цветной иллюзии. Целых два выходных забывает он серые будни за воскресными грезами юных лет. Всю землю отцов он умещает в подрамник, изгоняя из нее автострады и небоскребы. И снова зеленеет майский лужок, порхают мотыльки, пахнет скипидаром от свежей масляной краски. Свой воскресный мирок бельгиец обрамляет в позолоченный багет.
— Я могу тебе объяснить, в чем тут дело, — сказал Шарль Дюбуа, который временами тоже не прочь посидеть с кисточками и акварельными красками где-нибудь в монастырском дворике. — Видишь ли, язык красок — это единственный язык, на котором бельгиец может изъясняться безупречно. Если бельгиец хочет излить душу на нидерландском, его поднимают на смех северяне. Заикнись он по-французски, начинают иронизировать южане. Поневоле он ищет для себя иной способ самовыражения и находит его в международном языке, которым издревле мастерски владели предки.
Мой друг привел одно из расхожих толкований феномена «художник выходного дня», которое к тому же довольно тонко объясняет пресловутые «языковые трудности», по-своему повлиявшие на рождение мировых шедевров.