Заключительный пассаж доклада раскрывает присутствующим глаза на то, что «художник, одаренный тонким чувством стиля», уверенно «опирается на непревзойденные достижения великой фламандской живописи», но за традицией не забывает, разумеется, и о «современном акценте».
Не бойтесь лишний раз вернуться к традиции фламандских мастеров. Когда говорят о живописи, это вполне допустимо, даже во франкоязычных кругах. Более того, это необходимо. В королевстве очень любят разглагольствовать о красочном цветовом видении и мистической жилке фламандца. Могучий Брейгель Мужицкий не выходит из клинча с бесплотным Рейсбруком[34].
Наконец, последний аккорд: особенно привлекательным делает вышеназванного художника то обстоятельство, что «в нашу эпоху всеобщей дегуманизации» он неустанно «ищет человека», а отыскав, ставит его «в центр внимания».
Письмо четырнадцатое. ИДЕМ НА САНОЧКАХ КАТАТЬСЯ.
Когда я выезжал с боковой улицы на шоссе, дети, сидевшие за моей спиной, грянули во всю мощь своих легких:
Я слушал их с умилением, ибо ничто не может сильнее тронуть мне душу, чем пение веселых детишек. Нетрудно было понять, что они просто не в состоянии сдержать чувство радости, переполнявшее их сердца. Я возблагодарил свою интуицию, которая подсказала мне этот экспромт — автомобильную прогулку по окрестностям с малолетними членами банды Яна Де Ровера.
Всю дорогу они распевали эту песенку не жалея сил. Заметив детей, играющих возле дома, они опускали стекло и, дружно размахивая руками, принимались петь еще громче.
При всем своем умилении я в конце концов поинтересовался, не знают ли они другой песенки. «Зна-а-ем!» — завопили они в один голос. И следующие полчаса за моей спиной звучала такая пластинка:
— Хорошая песенка, сказал я. - Очень мило.
И я подумал о богатой россыпи фламандских народных песен, множество которых уже записал себе в толстую тетрадь, чтобы после возвращения на родину сравнить их с нашим фольклором. Ведь народ живет и увековечивает себя в песне, не правда ли, дорогой друг декан? Когда мы остановились на зеленой лесной лужайке для небольшого пикника, я по памяти записал на салфетке текст и мелодию только что услышанных песенок.
Вечером, пока мефрау Де Ровер в ванной комнате с помощью " мыла и губки возвращала членам экспедиции цивилизованный облик, я в гостиной отдыхал после своего экспромта в глубоком кресле. Чтобы отвлечься от легкой головной боли, я завязал беседу с Яном.
— Они у тебя очень музыкальные.
Я думал, что он воспримет мои слова как комплимент, но он переспросил немного удивленно:
— Кто они?
— Твои дети, — сказал я.
— Вот как? — сказал он.
— А ты разве этого не знал?
— Ну, разумеется.
— В машине они всю дорогу распевали очень симпатичные народные песенки про саночки и про медвежонка.
— Я так и знал.
— Мне очень нравится, когда дети любят петь. Детские песни — это базис народной культуры. Через детей поколения передают друг другу эстафету традиций...
Где-то на втором этаже хлопнула дверь, и звонкий мальчишеский голос прокричал: «Звезда! Звезда-а-а!»
Лицо Де Ровера-старшего исказила гримаса боли.
— Родители, которые прививают детям любовь к народной песне, — продолжал я, — оказывают...
Закончить фразу мне было не суждено, потому что в эту минуту раздался такой топот, будто по лестнице со второго этажа проскакал гусар верхом на лошади. Дверь гостиной широко распахнулась, ворвался белокурый мальчишка и завопил:
— Сейчас будут показывать Звезду!
Следом за ним в гостиную вломился целый гусарский полк, и я заметил, что Ян Де Ровер, который никогда не робеет, сейчас инстинктивно втянул голову в плечи и закрыл глаза.
Сбивая друг друга с ног, ребята свалились на ковер прямо перед телевизором. Я ожидал настоящей потасовки, поскольку уже немножко изучил норов своих названых племянников и племянницы. Но ничего подобного не произошло. Дети спокойно лежали на ковре, а один из них, привстав, нажал кнопку телевизора.
— Выпей-ка еще рюмочку, — сказал мне Ян Де Ровер, будто предлагал подкрепиться.
Пока он наливал, на голубом экране появилось изображение остроконечной звезды, которое тут же рассыпалось под натиском веселой оравы ребятишек, мчавшихся на санках со снежной горы и оглушительно сообщавших, что Трола катается с ними за компанию.
34
Ян Рейсбрук (1293—1381) — автор известных дидактических сочинений — первых произведений нидерландской литературной прозы.