— Кто такая, собственно говоря, эта Трола? — спросил я. Но Ян не успел ответить, потому что на экране возникла новая картинка. Черный медвежонок, обутый в семимильные сапоги, со всех лап несся в лавку с вывеской «Жак» покупать вкусный шоколад «Ням-ням-шоко».
Дети с блаженными улыбками следили за экраном, и, когда оттуда полилась знакомая мелодия, они хором ее подхватили. В конце каждого сюжета они громко объявляли следующий, как правило попадая в точку. Появляясь и тут же рассыпаясь, Звезда представляла зачарованным зрителям то рекламу стирального порошка в сопровождении вокального дифирамба, то озвученную мелодекламацией выставку-продажу консервов для собак и кошек, то инсценированный диалог о достоинствах шоколада — «вкусного и питательного», то; наконец, лирический ноктюрн о бюстгальтере, «в котором вы произведете впечатление».
Весь рекламный ролик дети знали наизусть.
— А теперь всем спать! — приказала мефрау Де Ровер, когда нежная музыка возвестила об окончании волшебного зрелища.
— И вот так, мой дорогой, каждый вечер. С того самого дня, когда мы купили телевизор. Они не уснут, если не увидят свою Звезду. Это их ежедневный сериал. Ты не поверишь: ни одна детская телепередача не пользуется у них таким успехом, как рекламные мультфильмы!
Я смял в кармане салфетку с записями, которые должны были пополнить мою коллекцию фламандского фольклор». Но, поразмыслив, решил все-таки перенести их в свою толстую тетрадь.
В сноске я пояснил, что «Трола» — это сорт ментоловых пастилок, «укрепляющих сердце».
Читая это письмо, дорогой декан, ты, наверное, удивленно поднимаешь брови. В официальных отчетах о работе Бельгийского радио и телевидения, которые я тебе посылал, сообщается, что в Католическом королевстве на Северном морю нет рекламного телевидения. И это — истинная правда. Собственно говоря... (Когда бельгиец должен высказаться четко и определенно, то он ив этом случае оставляет себе запасной выход, прибавляя к категорическому утверждению всего два слова: «собственно говоря». Каждому становится ясно, что даже абсолютно бесспорные вещи зависят от того, как на них посмотреть.)
Действительно, в Бельгии нет рекламного телевидения, и, насколько я успел убедиться, редко где проявляют бельгийцы свою принципиальность так, как в этом деле. Ни один из народов, живущих по соседству, не сопротивлялся столь яростно вторжению коммерческой информации в приключения частного детектива или в мирную беседу за круглым столом о проблемах окружающей среды. Сами бельгийцы поражены случившимся и до сих пор не могут понять, каким образом реклама все-таки проникла на телевидение. Но оружия они не сложили и продолжают борьбу. Собственно говоря...
Ты уже, наверное, заметил, дорогой друг, что бельгийцы в моих письмах выглядят полной противоположностью тому типу людей, о которых в Бессалонии говорят, что они выезжают на принципах, как на лошадях. Я могу лишь снова подтвердить это. В самом деле, бельгиец — не тот человек, чтобы то и дело вскакивать в седло своего Принципа и мчаться во всю прыть по бескрайним пампасам теорий.
В повседневном обиходе житель Католического королевства производит впечатление очень покладистого малого. Если по твоему адресу тут скажут: «По крайней мере, он человек рассудительный», считай, что ты удостоился самого почетного титула. С человеком нерассудительным «можно спорить сколько угодно, с ним не договоришься», он вообще не человек.
По самой своей сути бельгиец — это индивид, который «может рассудить, что к чему». Он взирает на жизнь, покачивая головой и приговаривая на своем втором языке «bien sur» — «ну, разумеется», извлекает из нее «свой интерес» и пытается с ней «как-то договориться». Бельгиец — это человек, который знает кучу привил и, «comme tout le monde» — «как все люди», почти всегда применяет их в жизни. Бельгиец постоянно следует своим курсом и умеет устраиваться.
А что мы видим в мире телевидения?
В соседних странах оно уже давно поет хвалу всевозможным товарам и продуктам питания, без которых вся дальнейшая жизнь станет невозможна или, в лучшем случае, потеряет свой вкус и смысл. Но бельгийцы испокон веку знают сами, что им покупать, и принципиально не хотят включать коммерческую аллилуйю в свои телепрограммы.
На политических конгрессах и форумах, — а они собираются здесь регулярно, в положенный уставами срок и чаще всего тогда, когда все проблемы уже разложены по полочкам, так что на долю этих собраний остается чисто развлекательная функция, — так вот, на этих форумах время от времени раздаются мрачные голоса, предупреждающие, что рекламное телевидение угрожает свободной прессе и прочим высоким ценностям, о которых встревоженные телезрители раньше как-то не задумывались.