Как домашние, так и дикие свиньи в период течки могут покрываться различными самцами по нескольку раз. У домашних свиней двойное спаривание часто поощряется сознательно, чтобы увеличить приплод. Порциг сообщает, что у домашних кабанов первые сперматозоиды появляются в возрасте 4 месяцев, а в возрасте от 5 до 8 месяцев эти самцы могут уже оплодотворять самок. Поэтому вполне возможно, что самцы-сеголетки в этом возрасте являются производителями.
Как только кончается гон, секачи уходят из стада, вновь становятся одинцами. Поскольку в период гона они почти не кормятся, то теряют до 15% своей массы. Поэтому добывать таких кабанов не следует. Их мясо в этот период очень невкусно, резко и неприятно пахнет.
Пора опороса
Дикие кабаны ведут активный образ жизни обычно с наступлением сумерек и ночью. Это обстоятельство крайне затрудняет наблюдение за их поведением. По этой причине нельзя также полностью полагаться на сведения, доставляемые отдельными охотниками. О заботе и уходе за поросятами в естественных условиях вообще отсутствовали какие-либо данные. Наблюдения проводились в основном в зоологических парках и небольших вольерах, где вряд ли возможно было получить достоверные сведения о поведении кабанов на воле. Первые продолжительные исследования в период с 1961 по 1966 г. проводил по поручению института зоологии Геттингского университета Гундлах. Его работа была опубликована в 1968 г. в журнале «Терпсихология». Статья называлась «Забота, уход за приплодом, онтогенез поведения и дневная активность европейского дикого кабана». Исследования проводились в вольере площадью в гектар. Там находились 3 взрослые свиньи, пятилетний секач и много поросят. Гундлаху не удалось собрать точных научных данных, так как большая часть поросят или подохла, или была съедена кабанами. Позднее погибли и все другие кабаны от разразившейся свиной чумы.
В мае, июне и августе 1964 г. Гундлах проводил свои исследования в другим охотничьем вольере, но они, как он сообщает, носили эпизодический характер. Затем с 1965 г. до весны 1966 г. последовало изучение большой группы кабанов в зоологическом резервате Лайнцер, расположенном недалеко от Вены. Общая площадь зоологического резервата составляла 2320 гектаров, в том числе 1830 гектаров находилось под лесом: 30% лесной площади занимал красный бук и 22 белый, 21 белый дуб, 20 австрийский, 4 другие различные лиственные породы и 3% хвойные леса. О хозяйственном использовании леса никто не думал. В лесу обитало в среднем 360 кабанов, 120 ланей, 140 муфлонов, 15 оленей и 60 косуль. С апреля до октября в определенные дни резерват был открыт для посетителей. В осенние и зимние месяцы проводилась охота, в ходе которой остреливался ежегодный прирост кабанов.
Гундлах исследовал популяцию кабанов в охотничьем районе, занимающем территорию в 900 гектаров. Отдельные свиньи позволяли ему приближаться к гнездам опороса на расстояние до 20 метров. Благодаря бросающимся в глаза приметам в строении корпуса, форме головы и индивидуальной окраске кабанов Гундлах, так же, как и я в моем стаде, мог отличать одно животное от другого. Он подтверждает привязанность животных к постоянному участку обитания, что полностью совпадает с моими наблюдениями за поведением кабанов в естественных условиях.
В этом большом вольере почти полностью отстреливался ежегодный прирост поросят. Это мешало Гундлаху проследить за образованием стада, его делением и т. д. Не соответствовало естественным условиям также соотношение полов. Гундлах указывает, что в вольере на 6 самцов приходилось 4 самки среднего возраста. В условиях естественной свободы это соотношение носит обратный характер. Несмотря на эти обстоятельства, Гундлах заметил, что многие свиньи с приплодом объединяются в группы, образуя семейные союзы.
Ниже приводится предварительная схема социальной организации кабанов на основании наблюдений в течение 1 года.
Эта схема в естественных условиях, по моим наблюдениям, выглядит следующим образом:
Эта упрощенная схема социальной структуры, составленная на основании моих четырехлетних наблюдений, является правилом.
Мои сведения о поведении самок перед и во время опороса вплоть до нового объединения семейных групп в семейный союз были получены в естественных условиях. Я наблюдал за двумя семейными союзами кабанов, имеющими следующий первоначальный состав.
Семейный союз №1: 2 четырехлетние свиньи, 3 двухлетние свиньи, 6 полуторогодовалых самок, 3 самца-сеголетка. Все 5 старших самок участвовали в размножении. Из 6 годовалых самок 2 пропустовали.
Семейный союз №2: 2 двухлетние свиньи, 1 годовалая свинка. Обе двухлетние свиньи дали потомство. Годовалая самка пропустовала.
До сих пор никому не удавалось провести всеобъемлющие наблюдения за опоросами диких свиней в естественных условиях. Сопоставление с наблюдениями Гундлаха, которые и проводил в вольере, имеет исключительное значение для исследования данного вопроса.
Есть ли такой охотник или этолог, который отважился бы подойти к гнезду опороса дикой свиньи? Все специалисты громко посмеялись бы над человеком, который стал бы им рассказывать, что он сопровождал супоросную дикую свинью к месту опороса, заснял на киноленту ее поведение во время сооружения гнезда опороса, сам опорос, а затем ее первый выход из гнезда и новое образование стада. Вряд ли этот человек сумел бы защититься от насмешек и издевок, которые тотчас же посыпались бы на него. Но как раз я и мой друг Мезеберг сделали это. Хотя многие наши друзья охотники предупреждали нас, что не следует рисковать и идти на явное «самоубийство», мы все же считали, что наши взаимоотношения c кабанами вполне позволяли отважиться на такой поступок. За несколько недель перед этим мы с чувством полной ответственности готовили отдельных самок к проведению этого эксперимента — гладили их руками, стараясь добиться доверительного отношения к нам. Для этого опыта были выбраны самки, которые не занимали в стаде слишком высокого ранга. Нам казалось, что они, как более слабые, будут не столь опасны, даже если попытаются нас атаковать. Тем не менее мы решили провести этот опыт все же вдвоем, чтобы обеспечить нашу безопасность. Мой друг получил задачу подстраховывать меня с ружьем в руках, когда я буду фотографировать или снимать кинокамерой гнездо опороса. На это время Мезебрег взял отпуск — мы хорошо знали, когда были покрыты самки, а значит, и время их опоросов. Для полного успеха этого необычного предприятия нужно было, чтобы нам счастливо сопутствовали многие факторы! Но это было так же недостижимо, как стопроцентное отгадывание в лотерее.
Разрешит ли нам какая-нибудь свинья сопровождать ее к гнезду опороса? Когда она покинет стадо, днем или ночью? Где она оборудует гнездо опороса, в темной чаще или в освещенной части леса? Каковы будут в этот день световые условия, т. е. будут ли они достаточными для проведения съемки? Когда появятся поросята, днем или ночью? Как будет вести себя свинья после опороса — агрессивно по отношению к нам или лояльно? По мере приближения сроков опороса эти вопросы занимали нас с каждым днем все больше и больше.
26 февраля наступил критический момент. Утром на подкормку не явились три самки. Ночью они покинули стадо, чтобы подыскать подходящее для опороса место. Мы сразу же исключили их из нашего эксперимента. 27 февраля исчезли еще две самки. С этими свиньями ушли также их прошлогодние поросята, вероятно, они сопровождали своих матерей к месту опороса.
Ранним утром 28 февраля, не прикоснувшись к подкормке, неожиданно исчезла из стада четырехлетняя самка, занимавшая в стаде самый высокий ранг. Несмотря на то, что все наши приготовления, связанные с самками низших рангов, потерпели полную неудачу, мы последовали за этой свиньей и нашли ее примерно в полутора километрах от подкормочной площадки, когда она, не обращая на нас никакого внимания, усердно занималась устройством своего гнезда. Для нашего опыта было чрезвычайно выгодным, что опытная свинья выбрала себе место для опороса в светлом сосновом бору с густой порослью. Это была южная сторона холма, где она всегда находила себе укрытие от ветра и одновременно грелась в солнечных лучах. Свинья очень удачно выбрала место для опороса. Светлый лес давал ей возможность хорошо просматривать местность и быстро распознавать любую опасность. Мы нашли подтверждение данным, утверждавшим, что все прошлогодние поросята сопровождают свою мать к гнезду опороса. Со свиньей были две пятнистые самки, не покрытые в период гона, и два самца. Они расположились в 30–40 метрах от гнезда опороса: подходить ближе не имели права. Мы тоже не переступали этой черты, чтобы без нужды не беспокоить свинью. Она наломала чрезвычайно большое количество молодых веток, надергала сухой травы и сложила из них большую груду, достигающую в высоту почти метра. Для того чтобы перевезти эту кучу, потребовалось бы не менее трех — четырех ручных тележек. Примерно через каждые 2 часа самка несколько раз прекращала свою работу, так как у нее появились первые родовые схватки. При этом она продолжала стоять, содрогаясь от конвульсий и держа хвост несколько в сторону. Затем снова поспешно принималась собирать материал для постройки гнезда, который находила в 20–30 метрах от сооружаемого гнезда. Через 3 часа все было готово, и она залезла внутрь своего сооружения. Потом начался опорос, за которым мы вначале не могли наблюдать, так как этому мешали стенки гнезда. Спустя 2 часа, примерно в полдень, когда стало греть солнце, свинья раскрыла свое гнездо.