– Сейчас пробью эти вещи, и ты сможешь приступить к работе.
Мне уже казалось, что я отработала тяжелый час, примеряя одежду. Утомительное занятие. Надеюсь, больше никогда не придется этого делать. Я еще раз окинула взглядом свое отражение. Я была не похожа на себя.
– Ты отлично выглядишь, – заверила меня Скай с полным ртом лапши.
Когда я вышла из-за ширмы, Линда улыбнулась:
– Прекрасно.
Она вздохнула так, будто только что совершила чудо и была довольна собой. По крайней мере, пока ее взгляд не упал на мое лицо и волосы. По-моему, она хотела что-то сказать, но одно дело – попросить кого-то приодеться, и совсем другое – поработать над лицом.
Она начала пробивать одежду, и я наблюдала, как число на маленьком черном экране становится все больше и больше.
– Скай, – крикнула Линда. – Я купила новую краску.
Девушка соскочила с пуфика и подошла к комоду в углу:
– Зеленая. Круто! Поможешь мне после закрытия?
Линда помогает ей красить волосы? Должно быть, родители Скай настоящие пофигисты. Хотя она выглядела старше меня. Может, она уже не живет с родителями.
Линда убрала чек в ящик – вероятно, чтобы позже вычесть эту сумму из моей зарплаты.
– Конечно, – ответила она. – А теперь выметайся отсюда. Мне нужно обучать Чарли.
– Ладно. Хорошо. – Скай направилась к служебному помещению, как вдруг мне в голову пришла одна мысль.
– Вы родственники?
– Ох, нет. Мать бросила ее, когда она была маленькой. – На лице Линды вспыхнула жалость, когда она посмотрела на дверь, за которой только что скрылась Скай. – Просто ей нужно больше любви. Вот и все.
У меня перехватило дыхание. И как Линда воспринимает отсутствие матери? Как недостаток чего-то? Я ничего не ответила, да и не надо было. Линда заполнила тишину разъяснением того, как складывать кофты, сортировать стойки по размерам и должным образом вешать брюки.
Два часа пролетели незаметно. Вновь переодевшись в свою обычную одежду, я сложила новые вещи в рюкзак и взяла ключи от машины.
– Жду тебя в субботу в десять, Чарли. – Линда призадумалась. – Это прозвище?
– Это сокращение от Шарлотты. Чарли мне больше подходит.
– Это точно. – Она указала на рюкзак с вещами. – Можешь носить их дома, они легко стираются в машинке.
– Мм… да… – Я пожала плечами. – Если братья увидят меня в этой одежде, то засмеют.
– Каждый живет своим умом, малышка.
Не в моем доме. В моем доме мы постоянно лезли друг другу в головы. Было трудно не поддаваться влиянию братьев.
– Ну да.
Со связкой ключей в руке она последовала за мной к двери – очевидно, чтобы закрыться.
– А как же твоя мама? Уверена, ей понравится эта одежда.
В голове всплыл жалостливый взгляд Линды, когда она сказала, что у Скай нет мамы. Я очень хорошо знала этот взгляд. Видела его прежде. Он всегда следовал за фразой «Моя мама умерла, когда мне было шесть». Эта фраза была точкой отсчета. Далее следовали соболезнования, а затем этот взгляд. Иногда взгляд задерживался на месяцы и появлялся у людей при каждой встрече со мной. Сложно сказать, что хуже: этот взгляд или когда он наконец исчезал и воспоминание о моей истории растворялось в затаенных уголках чужих мозгов. Как они могли забыть, когда я не могла?
Но вообще-то я давненько уже не видела этот взгляд. В моем окружении все знали о маме. Мы почти всегда жили в одном доме и ходили в одну школу.
Я хотела уйти от ответа, но внезапно произнесла:
– Моя мама, как и я, не разбирается в моде. – Мое лицо покраснело, я развернулась и вышла на улицу.
Я только что притворилась, что моя мама жива? Более того, я одарила ее своим чувством стиля. Хотя знала, что это ложь. Я видела много ее фотографий и точно знала, что она всегда выглядела потрясающе. Ее образ в моей памяти был взят с фотографии, на которой мама в длинном желтом сарафане стоит на пляже и смотрит на волны.
Но я не знала, какой она была вне фотографий. Раньше я задавала папе много вопросов о ней, но когда подросла, то заметила, что ответы сопровождались грустными взглядами, и перестала спрашивать. Я перестала спрашивать задолго до того, как смогла задавать вопросы, которые на самом деле имели значение. Интересно, появится ли у меня когда-нибудь причина или храбрость, чтобы вновь поднять эту тему.
Глава 7
Впервые за очень долгое время я проснулась от ночного кошмара. Мои руки тряслись. Я сжала их в кулаки и скрестила на груди, чтобы унять дрожь.
Кошмары всегда начинались одинаково: моя мама укладывала меня в кровать, целовала в лоб и желала спокойной ночи. Дождь стучал по окнам в такт с моим бешеным сердцебиением, как будто пытаясь его остановить. Дальше было несколько вариантов. Иногда она попадала в автокатастрофу, ее машина съезжала с дороги и улетала в кювет. Вполне понятный кошмар, ведь именно так мама и умерла. Это мне снилось чаще всего.