Большая часть мужчин Южной Индии, так же как и Бенгалии, включая Калькутту, носят длинную, я бы сказал, юбку до земли, концы которой зачастую засовывают за пояс так, что становятся видны колени. В наши дни там в почете и европейская одежда, особенно брюки. В Бенгалии мужские пиджаки и рубашки шьют из легкой ткани разного цвета, даже пестрые; а в Южной Индии — обычно из белой. Стройные и темнокожие южане в этих белых пиджаках и белых рубашках выглядят, несомненно, красивыми. В Гуджарате женщины носят яркие (обычно красного оттенка) широкие юбки, а мужчины — особого вида сюртуки (ширвани) поверх узких белых брюк. Головной убор раджпутов (раджастханцев-кшатриев) и сикхов — тюрбаны. Они такие громоздкие, что люди шутят: раджпуту большой тюрбан нужен для того, чтобы в случае необходимости он его мог размотать и, используя вместо веревки, достать воду из глубокого колодца. Для ношения тюрбана в Раджастхане разработан особый ритуал, различный для разных областей этого края. Объектом зубоскальства служат широкие юбки богатых женщин-раджпутанок, на пошив которых идет до 40–60 метров тесани.
По-моему, национальная индийская одежда замечательна, и жаль, что ее постепенно вытесняют платья и костюмы европейского образца. Мужчины в костюмах выглядят не так эффектно, а женщины в платьях лишаются той грации, которая так им свойственна. Думаю, нет в мире более подходящей одежды для любой женской фигуры, чем сари — этого особым способом обмотанного вокруг тела куска ткани длиной в 5–7 метров, отличающегося разнообразием тонов и рисунков. Стройную женщину сари слегка полнит, а у полной скрывает недостатки фигуры. Зато всех без исключения оно наделяет особой привлекательностью и красотой. Сари обматывают так, что один конец ткани остается свободным. Его можно перебросить через одно или оба плеча, накрыть им голову или спрятать лицо от взглядов прохожих. Сельские женщины, отправляясь за покупками в автобусе, завязывают в сари ключи и деньги. Цена красивого наряда различна — от нескольких десятков до нескольких тысяч рупий. Сари может быть из шелка или хлопка, в последнее время и из искусственной ткани.
Традиционная одежда индийской женщины насчитывает более 2 тысяч лет. Обычно для сари используют ткани ярких тонов, украшенные по краям орнаментом или цветами. Ткани, похожие на марлю, носят только вдовы и очень бедные женщины. Но надо признаться, что сари имеет и свои недостатки — в этой одежде нельзя бежать за трамваем или автобусом, не очень удобно в нем и работать.
В очень прохладную погоду горожане-мужчины надевают несколько видов верхней одежды — рубашку, джемпер и безрукавку. В отличие от нас индийцы рубашку не заправляют в брюки, она свисает до бедер. Сельские жители часто обходятся набедренной повязкой, шароварами или одними брюками. Обычно крестьяне ходят с непокрытой головой, даже в самую жару. Только в Ориссе можно видеть шляпы из пальмовых листьев, защищающих от солнца.
Создается впечатление, что насчет обуви люди в Индии особо не задумываются. Многократно приходилось видеть — покупатель заходит в магазин, примеряет и без долгих размышлений берет. Но часто ее и не надо примерять, так как обувь обычно примитивна — она состоит из подошвы и нескольких полосок кожи или ее искусственного заменителя. В Кашмире, где зимой бывает холодно, бедняки вместо туфель иногда оборачивают вокруг ноги пучки соломы. Подавляющее большинство ходит босиком и в селе, и в городе; работают без обуви даже на соляных полях. Так дешевле. Однако в штате Раджастхан обуты даже батраки.
Каждый штат имеет свою историю, которой он гордится и которая определяет характер людей и их поведение. Штаты, естественно, неодинаково богаты природными ресурсами. Огромные различия в социально-историческом и экономическом развитии имеются даже среди местностей одного штата. Например, в районе Хаура рядом с Калькуттой сконцентрировано так много промышленных предприятий, как нигде в Индии. Количество рабочих здесь достигает 250 тысяч человек, многие из них — выходцы из сельских районов Бенгалии. В то же время земледельцы других, отдаленных районов Бенгалии даже толком не представляют, как работают сеялки, жатки и молотилки. Поэтому столь различен в разных районах уровень жизни. В начале 70-х годов доходы на одного жителя в Пенджабе были в два с половиной раза выше, чем в Ориссе и Бихаре, и в два раза выше, чем в соседнем штате Раджастхан. С развитием промышленности и транспорта постепенно стираются внешние различия между отдельными штатами и областями Индии, но различия в темпах их развития сохраняются.
Конституция республики признает пятнадцать главных языков, но на самом деле их намного больше. По данным переписи населения 1961 года, в Индии было 1652 языка и диалекта. Официальным государственным языком является хинди, вторым до 1965 года считался английский. Наступил 1965 год, когда хинди должен был полностью заменить английский, но это вызвало такое недовольство в ряде штатов, что решение пришлось отложить. Да и сейчас ситуация не изменилась.
Когда еще правительство Морарджи Десаи пыталось на практике утвердить хинди в качестве государственного языка, то есть ввести его изучение в школах и применять во всех государственных учреждениях, поднялась волна протестов во многих штатах, за исключением Уттар-Прадеша, Харьяны, Мадхья-Прадеша, Бихара, Раджастхана, где хинди является ведущим языком. Но даже в рамках этой обширной зоны имеет место движение за лингвистическую и территориальную автономию отдельных диалектов хинди. Яркий пример того — диалекты раджастхани и майтхили. Хинди своим родным языком считают не более 40 % всех жителей Индии, хотя многие и понимают этот язык. Для южных же индийцев (тамилы, телугу, каннада, малаяли, чьи языки родственны) хинди лингвистически очень далек. И в школах там официальный государственный язык изучается неохотно, и я не могу даже представить, что могло бы заставить тамошних жителей сменить привычный английский на хинди. Бенгальцам нетрудно понять хинди, потому что их язык, так же как гуджарати, маратхи, панджаби, ория и ассамский, относится к одной и той же группе языков (подобно тому, например, как многие европейские языки относятся к романским или славянским). Но в школах Западной Бенгалии изучают свой родной язык и английский. Хинди для школ этого штата не является обязательным.
Один из президентов Индии — тамил Сарвапали Радхакришнан не знал языка хинди — государственного языка. Действительно парадоксальная ситуация, которая, кажется, возможна лишь в Индии.
Я спрашивал многих южноиндийцев и бенгальцев, почему они не хотят изучать хинди, и всегда получал один и тот же ответ:
— Конечно, хорошо быть патриотом своей страны, но что нам даст хинди? Никто же не может утверждать, что штаты, где говорят на хинди, в своем развитии опередили другие штаты. А английский нам открывает дверь в широкий мир.
Это очень веский аргумент, против которого трудно возразить. Против повсеместного внедрения хинди выступают и религиозные меньшинства. Дело в том, что нынешняя зона распространения хинди является колыбелью индуизма. Там родились первые варианты великих эпосов «Махабхарата» и «Рамаяна», упанишады, литература раннего буддизма, сборник древних законов «Артхашастра», «Законы Ману» и другая литература, которая и сегодня в значительной мере формирует мировоззрение индуистов. Человек, говорящий на хинди, о себе говорит:
— Я индиец.
Его сосед, родным языком которого является урду, независимо от места жительства утверждает:
— Я мусульманин.
Индийцем назовет себя только образованный мусульманин. Проблема государственного языка является острой политической проблемой и потому, что введение хинди даст еще больше преимуществ тем, для кого это родной язык (все главные государственные учреждения находятся в столице Дели, где ведущее положение занимает язык хинди). Очевидно, что Индии следовало бы сделать хинди реальным государственным языком. Но пока это возможно только теоретически. Надо признать, что роль английского уменьшается в связи с тем, что в высших учебных заведениях все шире вводится язык соответствующего штата. Вывески магазинов, надписи на железнодорожных и автобусных станциях в Северной Индии чаще всего делаются только на хинди. Чтобы что-то узнать, необходимо обращаться к людям среднего возраста, так как молодежь говорит по-английски плохо. В условиях Индии, когда английский теряет свои позиции, а хинди их еще не завоевал, отсутствие объединяющего всю страну, всем понятного языка очень осложняет общение людей. Ни санскрит, ни фарси (ставший государственным языком в 1Х-ХП1 веках, когда Индию покорили мусульманские завоеватели), ни английский, которым никогда не владело более двух процентов жителей страны, не были понятны большинству индийского народа. В наши дни, когда контакты между различными областями одной страны становятся все теснее, нельзя обойтись без единого, всем понятного языка. Только будущее покажет, как Индия сумеет до конца разрешить этот сложный вопрос.