– Я сказал нет, – безразличным тоном сообщил он, – и это значит, нет.
Я ошарашенно смотрела на него. Он продолжил есть, как ни в чем не бывало. Эмметт и Родерик тоже вели себя совершенно спокойно, словно ничего не случилось. Мое сердце бешено билось о грудную клетку. Мне хотелось выскочить из-за стола и помчаться прочь.
– Ешь, – словно прочитав мои мысли, приказал Марцелл.
Пару мгновений я молча смотрела ему в глаза, после чего взяла вилку и послушно запустила ее в пюре на своей тарелке. Моя рука немного подрагивала от напряжения.
Больше никто не проронил ни слова, и время за столом прошло в полной тишине. Марцелл, как обычно, первым поднялся на ноги. Он снова смерил меня взглядом, после чего покинул комнату. Я помолчала некоторое время, сдерживая эмоции. Меня так и подмывало нагрубить Родерику и Эмметту, но я с трудом подавила гнев, заставив себя успокоиться.
«Мне нужна эта работа», – мысленно сказала себе я.
– Марцелл сегодня не в настроении, или он всегда такой… доброжелательный? – спросила я, наконец. Мой голос звенел от подавляемых эмоций.
– Ему не нравится, когда с ним спорят. Никогда так не делай, – спокойно отозвался Эмметт. Его приветливость испарилась, сейчас он выглядел мрачным и серьезным. Голубые глаза смотрели на меня даже холодней, чем обычно.
Кажется, никто кроме меня не придал значения странному поведению старшего брата. Я поняла, что продолжать тему бесполезно и прикусила язык. Мне снова захотелось оказаться дома, подальше от всего происходящего здесь. Внезапно я вспомнила о пропаже своего телефона.
– Эмметт, ты не знаешь, была ли горничная в моей комнате сегодня днем?
– Неожиданный вопрос. Думаю да, была. А что?
– Да нет, ничего, – я решила не рассказывать братьям о своей пропаже. Это прозвучало бы, словно я обвиняю в воровстве их служанку. Кроме того, с меня хватило потрясений на сегодня. Если в моей комнате прибиралась та же самая девушка, я все выясню у нее сама, – Горничная была все та же? Дэйна, кажется?
– Скорее всего, – равнодушно отозвался Эмметт. Его глаза стали еще холоднее, и я отвела взгляд. Удивительно, но глаза Родерика тоже недобро потемнели. Чувствуя нарастающее беспокойство, я поднялась из-за стола.
– Увидимся завтра, Алекса, – сказал Эмметт, провожая меня взглядом, – или, возможно, сегодня.
Оставшийся час до посещения Вивианн я провела в своей комнате. Я бесцельно меряла ее шагами, затем опустилась на кровать. Почему я ем с ними за одним столом, а их родная мать – нет? Вся остальная прислуга старалась вообще не попадать на глаза этим троим. В этом было что-то странное и неправильное, но я была в этом доме всего два дня и не знала всех порядков.
Бросив взгляд на часы, я увидела, что пора идти. Добравшись до спальни Вивианн, я с удивлением обнаружила там Марцелла. Он бросил на меня короткий взгляд, и снова перевел глаза на мать.
– На сегодня ты свободна, – сказал он холодно, – дальше я справлюсь сам.
Я растерянно посмотрела на Вивианн. Ее лицо не выражало абсолютно никаких эмоций, ее пустой взгляд был направлен в потолок.
– Я сказал, можешь идти, – повторил Марцелл.
Помявшись немного, я выскользнула за дверь. Мне совсем не хотелось снова разозлить его. Возможно, он прислушался к моим словам и решил провести с ней немного времени.
Вернувшись в свою спальню, я завела будильник, разделась и легла в постель. Спать мне не хотелось, в голове роились мысли. Я не смогла помочь этой бедной женщине. Но, по крайней мере, я сделала все, что в моих силах.
Я уже начала засыпать, как услышала странный звук. Решив, что мне это приснилось, я плотней закуталась в одеяло. Звук повторился, на этот раз ближе и громче. Я подняла голову, прислушиваясь. Он был похож на протяжный испуганный женский плач.
– Наверное, кричит ночная птица, – рассеянно пробормотала я, опускаясь на подушку. Звук повторялся еще несколько раз, после чего я провалилась в сон.
Глава 6.
Утром я проснулась по будильнику. Нехотя поднявшись с постели, я побрела в ванную. Мне предстоял новый рабочий день, и я надеялась лишь, что он пройдет не хуже, чем предыдущий. Приведя себя в порядок, я вернулась в спальню. В моей комнате сновала горничная, она заправляла постель, и, кажется, не увидела меня. Я открыла рот, чтобы поприветствовать ее, но тут же осеклась. Она стояла ко мне спиной, но я заметила сильную скованность ее действий, словно каждое движение было для нее мучительным.
Ее левая рука была обмотана какой-то тряпкой, и она постоянно прижимала ее к груди. Ее хрупкая фигурка болезненно сжалась, отчего девушка казалась еще меньше.