– Это создают для них, чтоб им типа… комфортно было?
Призрак развёл выглядящими несомненно материально руками — капля алкоголя вылетела из стакана, сверкающим солнечным кварком улетела через стол куда-то во тьму.
– Ну а что? В психушках свихнувшимся на потере детей мамашам дают кукол. Правильнее сказать, они все вместе это создают. Продуцируют в силу самого своего существования. Всё создаётся с помощью энергии, а уж этого дерьма там получается… Да, энергию можно отделить от себя и создать какую-нибудь фигню, - под его ладонью, зависшей над столом, соткалась бутылка, подобная стоящей поодаль, а в ней — корабль с парусами, качающийся на волнах разыгрывающегося шторма, а потом всё исчезло, как и не бывало, - в этом мире, конечно, она продержится недолго, только пока источник энергии рядом, а в том — переключается к другим источникам, к коллективному снабжению, точнее. Кто бы ни придумал нашу убогую географию — его с нами явно уже нет, а география, что интересно, есть. И энергией можно делиться, обмениваться. Угощать друг друга в призрачном баре призрачным пивом, приглашать соседа по призрачному дому на призрачный чай с призрачным кексом… иногда с последующим призрачным сексом. Будь я непроходимым занудой, я б тут прямо в разъяснения пустился, о видах всех этих взаимодействий энергий, но не, вот уж точно нахрен.
– И Канцелярия… руководит всем этим, в общем. Помогает пациентам наиграться, вылечиться и освободить их от своего общества. Понятно. Её сотрудниками становятся за какие-то особые заслуги?
Бывший, самое время вспомнить, сотрудник этой самой конторы пакостно расхохотался.
– Ну, можно и так сказать. Кого-то на это сподвигает жалость к этим несчастным, и эта жалость становится их якорем в Междумирье, у кого-то характер и жизненный опыт как раз для такой работёнки… всяко бывает.
Можно было многое спросить. Что сподвигло когда-то его самого (и за что его с этой работы мечты уволили, хотя вот это как раз можно представить), и рассказывала ли Джуно, как она умерла (то есть, причина чисто внешне очевидна, сопутствующие обстоятельства), но по крайней мере часть из этих вопросов будут… слишком бестактными? Может, хоть пригубить это пойло? Это же может должным образом развязать ей язык…
– Правильно ли предположить, что большинство обитателей Междумирья — молодые, скончавшиеся до срока, каким-то трагичным образом?
– Неа, неправильно. Таких, конечно, много, но, пожалуй, не большинство. Распространённое заблуждение — что старики готовы к смерти. Ты не видела, как они за жизнь цепляются. Дряхлые мумии, от которых ещё при жизни начало нести трупятиной, таскают за собой капельницы и разгоняют ими очередь, требуя принять их прямо сейчас и выписать срочную путёвку в мир живых, проверить правильность исполнения завещания или настучать по голове непутёвому внучку, посмевшему выкинуть дедушкин любимый проперженный диван. Альпинисты, на которых сошла внезапная лавина, уходят иногда быстрее, чем подыхавшие от рака в течение лет пяти.
– А кого больше — христиан, индуистов или вообще атеистов?
– Подсчётов не вёл, Джуно спроси. Она как-то сказала, что атеисты создают намного меньше проблем, что бы это ни означало. Я лично был знаком всего с двумя — малость занудные ребята, их даже чуть на работу в Канцелярию не взяли. Считали всё происходящее галлюцинацией умирающего мозга и научную любознательность не могли унять долго.
Галлюцинация, усмехнулась Лидия про себя. Галлюцинация — это идеальный ответ, который всегда и всё объясняет. Это просто галлюцинация, деточка. Может быть, и сейчас. Просто не надо спать в духоте. Барбара как-то, в очередных переживаниях, брякнула, что, может быть, лучше б им было уйти, не возвращаться в этот мир, по крайней мере, пока они не продадут дом (папа действительно думал об этом, что-то около пары часов), тогда в конце концов Лидия поверит, что всё произошедшее тогда ей просто… ну, почудилось. Гораздо предпочтительнее подозревать у себя шизофрению, чем знать, что объятья безумно хохочущего трупа были на самом деле, правда? О нет, милая, мы вовсе не это имели в виду, просто… ну, у людей бывают ведь кошмары…
Кошмары у неё, конечно, бывали. Но — до этих пор — не такие, серьёзно, не такие.
– То есть, в основном ваш облик — фикция, дань привычке и традиции. Почему же ты выглядишь как… - она снова отвела взгляд.
– Как пьяный кошмар? Как чокнутый клоун? Как концентрированная мерзость? Ну, я же вижу, как ты страдаешь от невозможности произнести все эти слова разом. Тут всё до примитива просто — мне так нравится.
Она невольно обернулась на его голос, дрогнувший гордостью и ликованием.
– Это как-нибудь очевидно. Но почему?
Полосатое пугало подпрыгнуло в кресле — словно какая-то пружина в заднице в действие пришла, сплело-расплело ноги косичкой, завертелось безумным штопором, разбрызгивая вокруг снопы искр и крупные нарядные мухоморы, потом шлёпнулось обратно и как ни в чём не бывало потянулось к бутылке.
– Почему? Почему я не стремлюсь нравиться, производить благоприятное впечатление и всё такое, хотя бы не вызывать стойкий рефлекс хлопнуться в обморок или выблевать все кишки? Ох я даже не знаю… наверное… дай-ка подумать… наверное, дорогая, потому, что я призрак? Мы природой своей предназначены нагонять жути. Вообще-то. За малыми исключениями в виде твоих ручных утопленничков. У меня вот интереснее вопрос есть. Почему ты не стремишься выглядеть так, как подобает человеку? Живому человеку, чтоб гостям твоих родителей не приходилось сдерживаться от вопросов, где ж гроб, из которого ты выбралась? Ну можно ж как-то поживее, повеселее, помолодёжнее, попривлекательнее с точки зрения всяких оценщиков, оценки которых тебе всё равно до лампочки? А? Для тебя, между прочим, это звучит логичнее, ты, по крайней мере, жива!
Лидия в продолжение этой тирады и бровью не повела — да, при том, что не было в ней ни слова, которое она могла б опровергнуть, а может, и именно поэтому. А что тут скажешь? Перед ней сидит, наполняя себе новый стакан, фикция среди фикций. Тут язык не повернётся спрашивать, выглядел ли он так в момент смерти — блин, он умер 600 лет назад, откуда этот дурацкий полосатый костюм? Лидия знатоком моды 14 века себя не назвала бы, но чего там точно не носили, так это вот этого.