– Господи, Лерка, откуда у тебя в знакомых такой красивый мужик!?
И вот тут-то я напряглась. Единственный из всех знакомых мне мужчин, который вызывал ТАКУЮ бурю восторга, был…
Я бросила все дела. Быстро прошла коридором в читальный зал и притворила за собой дверь. В такое время, как говорится, редкая птица долетит до середины Днепра, а потому читальный зал был совершенно пуст, и кроме меня и загадочного гостя никого не было. Да и загадочного гостя не было видно. Стеллажи с книгами были поставлены так, чтобы человек мог скрыться и, если можно так выразиться, затеряться в помещении, чтобы спокойно, не торопясь, выбрать то, что придется ему по душе, а потому напоминал некоторое подобие нехитрого лабиринта. Заблудиться невозможно, но спрятаться легко. Я тихо шла по проходу между стеллажами и уговаривала себя, что мои подозрения совершенно беспочвенны, так как тот, кого я подозреваю, наотрез отказался возвращаться сюда. Но, шагнув к последнему стенду с книгами, где заканчивался раздел «Английская литература», я увидела его, сидящего в мягком кресле вместе с Гербертом Уэллсом. Ну, не с самим Уэллсом, а с «Войной миров». Лениво перелистывая изрядно пожелтевшие страницы, он поднял на меня глаза и обольстительно улыбнулся. Я закатила глаза и выжидательно посмотрела на него. Ничего, кроме раздражения, во мне не проснулось, а потому пауза, которой он подчеркивал многозначительность своего появления, начинала меня раздражать.
– Тебе чего? – спросила я, чтобы, наконец, перейти к словесному общению.
Влад, оглядев меня с ног до головы, задержал взгляд хитрых глаз на моей юбке, удивленно приподнял бровь, и улыбка его стала еще шире:
– Мне очень нравится, – промурлыкал он.
– Могу дать поносить, – хмуро пробубнила я. – Чего нужно?
Странно все это, потому как Влад явился не из дома, не с работы или прямиком с новомодного курорта, а из совершенно иной реальности. Мне было положено удивляться и восхищаться, но ни того, ни другого не последовало. Наверное, и к таким вещам тоже привыкаешь.
– Просто хотел узнать, как у тебя дела, – сказал он томно-ленивым голосом, ставя «Войну миров» обратно на полку.
– Ну, для этого самому появляться совершенно не обязательно. Отправил бы почтового голубя.
– Отправил бы, да Великая сказала, что голубь до тебя не долетит.
– Великая может придумать миллион других вариантов, как отправить весточку на другой конец вселенной. Она отправила тебя с чем-то конкретным?
– Она не отправляла. Я пришел сам.
Он посмотрел мне в глаза. Цвет его глаз казался неестественно синим, словно в них, и правда, было море. Он похорошел. Немного поправился, а цвет лица стал молочно-бежевым и прямо – таки светился изнутри. Он был шикарно одет и вроде бы не по моде, но очень стильно. Было видно, что настроение и самочувствие у него прекрасные, а потому его чары работали на всю мощь. Неудивительно, что он вызвал такую бурю эмоций у моей коллеги. Выглядел он превосходно. Но все это ничего не разбудило во мне. Весь его внешний вид и манера поведения буквально кричали о том, насколько хорошо сказалась на нем смена места жительства, но его красота и обаяние никак не касались чего-то важного внутри меня. Я все видела, но ничего не воспринимала. Внутри меня по-прежнему была выжженная земля, которая пропиталась радиацией и химическими отходами. Ничего там не росло. Ничего там не выжило. И Влад все это видел, но почему-то это его не смущало. То ли он был совершенно уверен, что мое состояние временное, то ли самонадеянно полагал, что его очарование разбудит во мне жизнь, как в сказке о спящей красавице. В общем, он улыбался, строил мне глазки и был чертовски хорош. А мне было как-то наплевать:
– Я и спрашиваю, уже в третий раз, что тебе нужно?
Он поднялся. На нем была темно-синяя рубашка, черные брюки и пальто, то ли темно-коричневое, то ли темно-бордовое, я никак не могла понять оттенок, потому что он как-то плавал от одного варианта к другому. Ну, или просто освещение плохое. Он шагнул ко мне, и тут моя физиология дала слабину – крошечная брешь, сквозь которую проник и так пленительно окутывал меня запах его кожи, знакомый и такой уникальный, что распознать его я могла бы из миллиарда других вариантов с первого раза. Высокий, крепкий, но по – прежнему изящный, излучающий титаническое спокойствие и снисходительную самоуверенность. Честно говоря, внутри у меня дрогнуло, и я отчаянно схватилась за это тонкое, едва уловимое ощущение, чтобы поймать, схватить и не отпускать его, в надежде на то, что оно вырастет и переродится в полноценное чувство, которое наконец-то сотрет это омерзительное выражение полудохлой рыбы на моем лице. Словно тонкий завиток дыма, оно тлело внутри, расползаясь по закуткам моей мертвой души, стараясь заползти как можно дальше, залезть глубже. Тонкое, нежное чувство было таким слабым, что я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться, услышать, почувствовать. Влад смотрел на меня, любуясь моим лицом и ждал, что прямо сейчас закончится это глупое перетягивание каната и мы, как взрослые люди, шагнем вместе и пойдем по жизни бок о бок, как друзья, как любовники, как родные люди. И тут он все испортил, прикоснувшись рукой к моей шее. В мгновение ока тонкая, эфемерная материя внутри меня растаяла, не оставив и следа. Все исчезло. Я открыла глаза, сделала шаг назад и окинула его равнодушным взглядом. Поначалу он и не понял, но потом разочарование вспыхнуло в его глазах: