Никто растянул тонкие губы в хищной улыбке, заполненной острыми зубами.
***
Я вернулась в мир Влада через секунду после того, как Косой наступил на колодец. Здесь время остановилось и люди, словно фигуры на шахматной доске, застыли в неподвижности. Никто сидел на траве и смотрел на небо. Он улыбался, как дитя. Огромное, жуткое чудовище, космический зверь, звездный баловень судьбы, в чьих лапах миллиарды вселенных, смотрел на голубое небо над головой и улыбался во всю свою акулью пасть. Я стояла рядом с колодцем, который теперь был открыт, а в шаге от меня Влад и Игорь держали Косого, чей рот, рука и почти вся одежда были залиты кровью, а глаза – пусты. Я отошла от зияющей пропасти, которая снова раскрыла свою пасть и, несмотря на то, что в этом мире время остановилось, там, внизу, по-прежнему перемешивалась черное нечто, переливаясь из себя в себя. Я подошла к Никто и тоже подняла взгляд вверх. Там облака клубились пухом из воды и были похожи на сладкую вату.
– Что ты там увидел? – спросила я.
Никто поднял звериную лапу и указал когтем на кусочек неба на севере. Сначала я ничего не увидела, но присмотревшись, заметила до боли знакомый излом, небольшую рефракцию, которая заставила меня испугаться – то же самое я видела, когда Никто показывал мне нулевой день. Точно так же небо «ломалось», изгибаясь гранями, ощетиниваясь углами, словно там, высоко в небе, расцвел выпуклый кусочек мозаики, прозрачного витража.
– Вы успели вовремя, – сказал он, опуская голову и глядя на меня. Его лицо было разрезано пополам зубастой улыбкой, словно сам факт этого забавлял его.
– Времени мало, – сказала я и посмотрела не него.
– Времени предостаточно, – сказал он таким меланхоличным тоном, словно вот-вот зевнет.
Он посмотрел на Влада. Словно собака, он встал на четвереньки и совершенно по звериному, но грациозно, завораживающе плавно, подошел к, застывшим в борьбе Владу, Игорю и Косому.
– И что ты в нем нашла? – задумчиво спросил он меня, разглядывая красное от натуги лицо Графа. – Он же отвратительный.
– В каком смысле? – удивленно вскинула брови я.
– В прямом. Страшненький какой-то… – он перевел взгляд на Косого и, оглядев его, сказал. – А вот этот интересный. Очень примечательный экземпляр.
– Ну, с человеческой точки зрения, он считается не особо привлекательным.
– Ну и зря. Вы, люди, так держитесь за симметрию, не понимая, что она ужасно скучна, – затем он посмотрел на Игоря и улыбнулся еще шире. – Двуликий… – протянул он, словно встретил старого друга, потом посмотрел на меня и, указывая кивком на молодого парня, сказал мне. – Ненавидит меня.
– Знаю. У него на это весьма веская причина.
– Да не особо – то и веская, если учесть, что я дал ему возможность пожить на краю мира.
– Тот еще курорт, скажу я тебе.
– И тем не менее, не всякому дано там побывать.
Он медленно повернулся и посмотрел на Ирму. Тут глаза его вцепились в женщину, которая застыла в плаче. Он долго любовался ею, а потом сказал:
– Она мне нравится, – прорычал он. – Почему она никогда не приходила ко мне, когда я был Древом?
– Потому что все, что делало ее счастливой, уже было при ней. Ей от тебя никакой пользы.
– Ошибаешься, МояЛера. У всех есть потаенные желания. Мне казалось, ты это уже поняла.
– Значит, она счастлива тем, что они так и остаются потаенными.
Никто задумчиво окинул ее взглядом:
– Немного не точно, но в целом правильно.
Он перевел взгляд на Ольгу, которая лежала на траве, а затем сказал, снова глядя на меня:
– Ты ведь знаешь, что она не сможет жить рядом со мной?
Я кивнула. Мне не стало грустно. Моя душа и так нагрустилась сполна. Потратила на это долгие два года, и теперь я ко всему относилась спокойно и принимала, как есть, любой поворот истории. Не потому, что мне стало все равно, а потому, что теперь я была совершенно уверена в том, что справлюсь. Справлюсь со всем, что попадется на моем пути, а значит, и бояться нечего. Будущее больше не пугало меня.