– Она мне очень дорога. Не обижай ее.
– С чего я буду это делать? – спросил он, удивленно поднимая брови и переводя на меня взгляд голубых глаз. Потом он снова посмотрел на Ирму. – Она мне нравится.
Тут Ирма покраснела и улыбнулась совершенно искренне, но не растерялась:
– Я знаю, – кивнула она, показывая шикарную, обаятельную улыбку. – Я всем нравлюсь.
Никто улыбнулся и что-то ответил. Ирма не растерялась и парировала и, как-то совершенно сама собой, потекла беседа. Обычная человеческая болтовня с откровенным флиртом и искренним интересом. Я смотрела, как они болтают, и с души снимался тяжелый груз, который давил все это время. Бремя, которое храбрая добрая ведьма, несущая свет, сняла с меня своими нежными руками. Спасибо тебе, добрая ведьма. Спасибо.
Вдруг, в самый разгар беседы, в кухню вошел Влад.
Сердце мое зашлось в неистовой панике, словно меня застукали за чем-то непотребным, руки и спина покрылись холодным потом, а от лица отлила кровь.
Влад стоял в дверном проеме и смотрел на нас. Он был еще бледен и заметно сбросил вес, но в целом крепко стоял на ногах, а глаза его с живым блеском впивались в каждого из присутствующих. Ирма повернулась к нему и улыбнулась искренне и радостно. Ни один мускул на ее лице не дрогнул. Она не считала, что делает что-то не так:
– Мой родной, ты уже встал? Есть хочешь?
Влад кивнул:
– Что-нибудь легкое.
– Бульон?
Влад кивнул.
– Садись, мой зайчик, сейчас все будет готово.
Ирма поднялась и пошла за плиту, где тут же закипела, забурлила жизнь – включился чайник, холодильник раскрыл свои объятья, и на стол полетели продукты. Я же приросла к стулу всем телом и боялась даже пошевелиться. Я лишь наблюдала за тем, как двое самых дорогих мне существ внимательно смотрят друг на друга. Нескончаемо долгие несколько минут, под звон кастрюль и кипение чайника, они сверлили друг друга взглядами, а затем Влад спросил голубоглазого блондина:
– В шахматы играешь?
Ваня кивнул и ответил:
– Почему бы и нет?
Ирма, которая наблюдала за процессом исподтишка, выдохнула. То же самое сделала и я. Влад подошел к столу и сел за противоположный край. Неизвестно откуда, на столе возникла шахматная доска с искусно вырезанными фигурами. Ваня окинул взглядом черные фигуры, которые стояли ближе к нему, а затем потянул руку к пешке, и понеслось – пока Ирма накрывала на стол, была сыграна первая, пробная партия, вторая продлилась чуть дольше. Влад успевал есть и играть, причем за игрой он и не заметил, как подчистую съел все, что предлагала Ирма. Мы с Ирмой наблюдали за тем, как партия сменяется партией. Разговор, сначала робкий и неловкий, превратился в самую обычную болтовню. Не лишенный чувства юмора Никто умел ответить на едкие и колкие выпады Влада, которые были острее или мягче, в зависимости от ситуации на шахматной доске, но в целом мы много шутили и смеялись.
Наконец, далеко за полночь, Ирма поднялась и сказала:
– Завтра тяжелый день, зайцы мои. Пора на боковую, – она посмотрела на Ваню и улыбнулась. – Ну, не всем конечно.
Никто ослепительно улыбнулся ей в ответ, отчего на пухлых щеках снова вспыхнул румянец.
Она поцеловала меня и Влада в щеку и вышла из кухни, на прощание махнув зверю рукой. Мы остались втроем.
– Влад… – начала я, но он остановил меня движением руки. Потом он посмотрел на меня – прямо, честно, открыто, как делал это всегда, и я поняла, как скучала по такому взгляду. Никаких недомолвок, никакого сомнения в глазах. Он все решил. Синие глаза долго и внимательно рассматривали меня, прежде чем он заговорил:
– Я сделал так, как ты сказала.
Я вопросительно уставилась на него. Он продолжил:
– Ты говорила – выпей космос, и ты все поймешь. Все увидишь своими глазами.
– Так ты… – вздохнула я.
Он кивнул. Так вот чем он «отравился»! Я помню эти волшебные ощущения, когда пьешь то, что инородно твоему телу. Я смотрела на него во все глаза. – Ну и? – я застыла в ожидании приговора. Увидел ли он? Успел ли влюбиться в ощущение невесомости, прежде чем испугался бездны вокруг себя? Смог ли увидеть космос моими глазами?
Влад, не отрываясь, смотрел на меня, а затем сказал: