— Я понимаю, что ты жалеешь его, это естественное чувство, но ты же не можешь и дальше оставаться с человеком только потому, что он страдает. Но я так и не понял, хочешь ты вернуться к нему или нет…
— Еще несколько дней назад я была уверена, что нет, но позавчера мы встретились, и он в какой-то мере переубедил меня, а возможно, и нет… я же сказала тебе, я в замешательстве. Но то, что сейчас я с тобой и мне хорошо, я думаю, уже о многом говорит.
— Да, я тоже так думаю.
— Что ты думаешь?
— Что ты запуталась. Как его зовут?
— Эудженио.
Мы еще немного поговорили, а потом поцеловались. У меня перехватило дыхание. Удивительно, до чего мне нравилась Франческа.
Мы уселись на диван и стали смотреть фильм. Потом я приготовил ужин, и мы поели у меня дома. После ужина и долгих, бесконечных поцелуев она отдалась мне. Возможно, она согласилась переспать со мной, чтобы лучше разобраться в своей ситуации, а может быть, я на самом деле ей понравился. В любом случае это было прекрасно. Я ничего не понимал, я полностью одурел от волшебных превращений жизни. У меня возникло ощущение, что все в моей жизни идет как по маслу, мне казалось, что я попал в сказку.
Несколько дней после этого вечера я звонил ей по телефону и, не говоря ни слова, ставил мобильник рядом с колонками стерео или приемником в машине. Я давал ей послушать отрывок из песни, а потом прерывал соединение. Иногда она перезванивала мне и делала то же самое. Мы потеряли голову друг от друга и испытывали от этого настоящее счастье.
Мы без устали занимались любовью.
Но все-таки делить одну постель с женщиной еще не значит находиться с ней в близких отношениях. Иногда вначале начинают спать друг с другом и только потом становятся близкими людьми, по-настоящему узнают своего партнера. Это прежде всего относится к моему поколению. Когда-то, прежде чем сблизиться с девушкой, парень знакомился со всей ее семьей. Я уже переспал с Франческой, но близких отношений между нами пока еще не возникло.
На мой взгляд, именно туалет определяет степень интимной близости двух человек. Я могу спать с женщиной, но не могу справить нужду в ее доме, разве только сходить по-маленькому. О биде нечего и говорить: прежде чем я смогу воспользоваться им в чужом доме, я должен познакомиться с половиной семейства и соседями по дому. Я предпочитаю засунуть кусок туалетной бумаги между ягодицами, будто опускаю письмо в щель почтового ящика, и моюсь, только когда прихожу домой. Иногда я боюсь, что бумага выпадет, потому что случалось, что я не обнаруживал ее между ягодиц, а находил в одной из брючин.
Доказательством интимных отношений с другим человеком для меня служат не слова, а непринужденность, с какой я иду оправиться в его доме, и время, которое я позволяю себе провести в туалете. Чем дольше я могу там задержаться, тем более короткие наши отношения. Прошло больше месяца, прежде чем я смог разглядеть надписи на флаконах шампуня и геля для душа в туалете Франчески.
Иногда я так долго сижу в туалете, что на коленях от локтей остаются два красных пятна. Бывает, что у меня немеют ноги, точнее, правая нога, и так сильно, что, когда я встаю, я плохо держусь на ногах и вполне могу упасть на пол. Но такое случается только у меня дома, когда там нет посторонних. Потому что трудности у меня возникают даже тогда, когда я сижу в своем туалете, а кто-то чужой расхаживает по дому.
Например, когда я впервые привел Франческу к себе домой, я испытывал некоторое беспокойство. У меня не очень большая квартира, и я боялся, что, помимо характерных звуков, по комнате распространится еще и дурной запах. И поэтому, усевшись на стульчаке, я занес руку за спину и уперся пальцем в кнопку слива, словно игрок, соревнующийся на быстроту реакции, и как только я сбросил первую бомбу, я сразу же спустил воду. Потом, воспользовавшись бумагой, я спустил воду еще раз.
Но когда я вышел из туалета, Франческа уже была в коридоре и направлялась в ванную.
«Черт возьми», — вздрогнул я. Я знал, что заходить в туалет было еще слишком рано, и мне пришлось разыграть внезапный прилив чувств.
— Иди сюда, — прошептал я ей, притянул к себе и продолжал ласкать и целовать ее в коридоре до тех пор, пока, по моим расчетам, дурной запах не отнесло за Апеннинские горы. Она, верно, подумала, что на меня накатил приступ нежности. Я же ждал, когда установится тихая, безоблачная погода.