Не знаю чем закончилась ваша история, я так и не спросил тебя, боялся, если честно. Извини, может это не лучшая история, чтоб отвлечь тебя.
— Мы так и не поговорили с ней, — мой голос звучал спокойно, пульс вернулся в норму, больше не издавая ужасное эхо.
— Тебе лучше?
— Голова мутная, но я в порядке. Спасибо, что пришёл за мной.
— Я не сразу понял, но решил проверить тебя.
— Спасибо…
— Не нужно. Я по-прежнему твой друг.
Меня окатило холодной волной из-за чувства вины перед Ником. Не сдержавшись, я крепко обнял его и слезы полились новой волной.
— Ну всё-всё, успокойся, — Ник похлопал меня по спине, — пойдем со мной.
…
Мы поднялись на крышу, где никого не было из-за пар. Ник откуда-то взял ключи, хотя обычно они были только у старших групп.
— Будешь? — Ник протянул сигарету.
— Да, не помешало бы.
— Только не увлекайся сильно.
— Ага.
С крыши открывался вид на город, а внизу виднелись пожелтевшие деревья. Ветер был сильным, из-за чего подкурить вторую сигарету удалось не сразу.
Сейчас я чувствовал себя спокойно, Ник снова со мной, и в эту минуту мне хотелось забыть все другие проблемы.
— Отец умер — Ник сказал это спокойно.
— Что? — я потерял все слова, не веря в услышанное.
— Он быстро сгорел, слишком долго скрывая свою болезнь, чтобы мы не беспокоились. Он так много работал, что я не замечал, как он теряет в весе, волосы выпадают, — Ник достал зажигалку и закурил третью по счёту сигарету. — Я не успел ничего ему сказать. Мне пришлось говорить с гробом, чтобы рассказать отцу, как я сожалею, — Ник сделал затяжку, я видел слезы на его глазах, но он отвернулся от меня, вытерев лицо рукавом.
— П-прости.
— За что?
— Я не был рядом.
— Всё в порядке. Тогда я ужасно злился, срывая злость на тебя, хотя был зол на отца и самого себя.
— Почему?
— Я не заметил раньше, что с отцом что-то не так.
— Ты не виноват, Ник.
— Виноват, но это всё равно ничего уже не изменит.
Мы стояли в молчании, изредка посматривая друг на друга.
— Пойдём, скоро следующая пара, надо забрать вещи из аудитории, — Ник нарушил тишину и я был ему за это благодарен.
….
Пары закончились и мы с Ником сели на автобус в сторону дома. Дорога заняла не так много времени, но как спокойно было снова вернуться в те моменты, когда мы ехали домой в автобусе, разговаривая обо всём.
Когда я зашёл домой, привычно собрался подняться по лестнице к себе, но окинув взглядом кухню, увидел родителей за столом.
— Ладно, — выдохнул я себе под нос. Направившись в сторону стола, я кинул рюкзак на пол и сел за свободный стул.
— Будешь есть?
Мама говорила спокойным тоном. Словно не было ни нашей ссоры, ни сообщения от нее, ни произошедшего со мной в уборной, ни разговора с Ником. Да, именно, ничего не было, ведь о многом она просто не знала. Возможно, единственная причина, по которой сейчас сижу здесь, это те слова, что я услышал от Ника. Он не смог попрощаться с отцом, вся его боль, все обиды ударялись глухим эхом об холодную землю, в которой лежал его отец.
Я так не хотел, всё и так слишком долго было спрятано от моих глаз, чтобы продолжать убегать от реальности.
— Нет, спасибо, я уже ел.
Отец уткнул взгляд в тарелку, перемешивая десятый раз свои спагетти.
Над столом повисла немая тень, которую, казалось, мог нарушить лишь я.
— Мне нужно время.
— Я понимаю, — отец говорил, продолжая помешивать содержимое своей тарелки.
— Может для вас с мамой прошло достаточно времени, — каждое слово давалось мне тяжело, ком в горле мешал говорить, но я старался изо всех сил, — возможно, ты многое пережил, чтобы загладить вину, но я всё еще не могу простить тебя.
— Рэй, — мама протянула руку, чтобы я взял её, но я не смог, — есть вещи, которые должны решать только родители. Я старалась обезопасить тебя, и надеялась, что ты сможешь забыть прошлое. Поверь, милый, многое изменилось с тех пор, иначе я бы не позволила нам остаться здесь, не будь бы это безопасно.
— Но ты не могла знать всего, — я посмотрел ей в глаза, и она убрала руку.
— Не могла, — шёпотом произнесла она.
— Прости меня. Я сотворил ужасные вещи и после бросил пить, хотя ломало меня ужасно. Тебе не стоит знать всё, Рэй, ведь мы многое пережили с твоей матерью.
— Хорошо, — единственное, что я смог выдавить из себя, а после поднялся и направился к себе в комнату.
Сил не было ни на что, я прошёл мимо Тераса, замечая лишь, что он был подобен черной тучи, и завалился спать.