— Теперь, хватит. Поедем, а то уже начинает смеркаться. Тихо надвигалась ночь и вдалеке цикады пели в зарослях колючего кустарника, объявляя о еще большей жаре.
Автомобиль мягко скользил.
— Ладно. Отныне и впредь не будем больше говорить о том деле. Согласен?
— Никогда больше.
— Единственно, что бы я хотел знать, когда придешь домой, то, как ты объяснишь, где был все это время?
Я думал об этом. Скажу, что был на занятия по Катехизису. Сегодня четверг?
— С тобой невозможно. Ты находишь выход из всего.
Я подвинулся к нему близко и положил голову на его плечо.
— Португа!
— Да…
— Я никогда больше не хочу быть далеко от тебя, знаешь?
— Почему?
— Потому что ты самый лучший человек в мире. Никто не обижает меня, когда я рядом с тобой и чувствую «солнце счастья внутри моего сердца».
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Две памятные взбучки
— Согни здесь. Теперь отрезаешь бумагу ножичком, аккуратно по сгибу.
С мягким звуком острие ножа разделило бумагу.
А сейчас заклеивай хорошо по границе, оставляя эту кромку. Вот так.
Я был рядом с Тотокой и учился делать шар. После того, как все было заклеено, Тотока прикрепил шар за верхнюю часть бельевой веревкой к палочке.
— Только, когда он хорошо высохнет, можно будет делать отверстие. Запомнил, ишачок?
— Да, запомнил.
Мы уселись на пороге кухни, и смотрели, как разноцветный шар медленно высыхает. Тотока войдя в роль учителя, продолжал объяснять:
— Китайский воздушный шар можно сделать, только после большой практики; в начале, надо делать из двух долек, это намного проще.
— Тотока, если я сам сделаю шар, ты сделаешь отверстие в нем?
— Смотря, что я буду иметь.
Он уже собирался извлечь выгоду. Поживиться моими шариками или коллекцией карточек артистов кино, которая «никто не мог понять, почему она так росла».
— Черт побери, Тотока, когда ты у меня что-нибудь просишь, то я даже дерусь за тебя.
— Ладно. На первый раз сделаю бесплатно, а если ты не запомнишь, то в следующие разы дашь мне что-нибудь в обмен.
— Согласен.
В этот момент я поклялся, что постараюсь запомнить все так хорошо, чтобы он никогда больше не притронулся к моим шарам.
С этого времени, мысль о моем воздушном шаре не выходила у меня из головы. Я должен был сделать «мой» шар. Представляя, какой это будет сюрприз для Португи, когда расскажу ему о своем проекте. Восхищение Ксуруруки, когда он увидит раскачивающийся в моих руках шар.
Преисполненный своей идеей, я наполнил карманы шариками и карточками, которых у меня было по две, и вышел на улицу заработать. Я хотел продать их подешевле, чтобы купить хотя бы два листа тонкой бумаги.
— А ну, давай, люди! Пять шариков за десять сентаво. Новенькие, как только с магазина!
И ничего.
— Десять карточек за десять сентаво. Вы не купите по такой цене даже в лавке доньи Лоты.
И ничего. Вся малышня была совершенно без денег. Прошел улицу Прогресса, сверху и донизу, предлагая свой товар. Навестил улицу Барона Капанемы почти бегом, и ничего! А если заглянуть в дом к Диндинье? Она была там, но не проявила интереса.
— Я не хочу покупать карточки с артистами. Лучше сохрани их. Потому что завтра придешь просить деньги, чтобы купить другие.
Наверняка у Диндиньи не было денег.
Я вернулся на улицу и посмотрел на свои ноги. Они были грязные, вобрав в себя столько пыли с улиц. Посмотрел на солнце, оно начинало садиться. И в это время случилось чудо.
— Зезé! Зезé!
Это был Биринкиньо, который бежал, как сумасшедший в моем направлении.
— Ищу тебя повсюду. Ты продаешь?
Я тряхнул карманами, чтобы шарики пошевелились.
— Давай присядем.
Мы сели, и я сразу же вывалил на землю весь свой товар.
— Сколько?
— Пять шариков за десять сентаво и десять карточек по той же цене.
— Это дорого.
Я уже начинал злиться. Подлый вор! Дорого, когда все продают пять карточек и три шарика за туже цену, что прошу я! Я начал собирать все в карманы.
— Подожди. Я могу выбрать?
— Сколько у тебя?
— Триста рейсов. Я могу потратить до двухсот.
— Хорошо, дам тебе шесть шариков и две карточки.
Влетел в лавку «Нищета и голод». Никто уже не помнил «ту сцену». Был только дон Орландо, разговаривавший с прилавком. Когда на Фабрике прогудит, тогда да, люди придут выпить глоток, а так никто не зайдет.
— У вас есть тонкая бумага?
— А у тебя есть деньги? За счет твоего отца ничего больше не получишь.