— Не отсылай меня, Катрин, — сказал вдруг после паузы Ален. — Пожалуйста. С тобой я начинаю верить, что в этой жизни ещё есть что-то светлое и доброе, хотя отлично знаю, что это не так.
— Ничего ты не знаешь, дурачок… ай!
Одна из горничных, до этого смазывавшая мне скулу какой-то пахучей мазью, поскорее убрала руку. Я попыталась улыбнуться и ей тоже, но тут губа снова лопнула, так что вышел только болезненный оскал.
— Это ты, Катрин, дурочка, — отозвался Ален, снова погружаясь в воду по шею. — Только дурочки верят, что всё будет хорошо и замечательно. Но это такое приятное ощущение — вера, пусть и в иллюзию. Я просто не хочу с ним расставаться.
— Ален, ты просто ничего хорошего в жизни не видел, — вздохнула я, вставая и давая снять с меня сорочку. — Жизнь такая, какой мы её делаем. Просто никогда нельзя сдаваться.
— Блаженная, — хихикнул мальчишка, улыбнувшись. — Мне хочется тебе верить.
— Ну так поверь.
Позже, когда служанки закончили терзать мои волосы, а Ален, наконец, вылез из воды, мне пришлось долго уговаривать его лечь со мной в кровать.
— Катрин, ты с ума сошла? — шипел мальчишка, пытаясь устроиться на полу. — Это кровать принца, к тому же наследника, и если тебе он позволяет, то это не значит, что какому-то метаморфу можно…
Я убеждала, что Эдвард вовсе не такой, и вообще не как тот альбионский мерзавец, и всё будет хорошо…
Ален скептично вспоминал, как не “такой” Эдвард желал мне смерти. Но в итоге сдался.
— Учти, если что, я всё свалю на тебя, — заявил он напоследок, утыкаясь носом мне в плечо.
— Валяй, — согласилась я, привычно поглаживая его макушку.
Не веришь, что всё может быть хорошо? Я тебе покажу.
У нас с Эдвардом всё будет хорошо. Не может не быть. Теперь — не может.
Хватит с нас.
***
— То есть теперь они хотят меня убить из-за этой штучки? — хмыкнула я, разглядывая татуировку.
Сидящий напротив Эдвард кивнул.
— Катрин, эта “штучка” — наша драгоценная реликвия. Святой Престол даст за неё такой договор, о котором мы и мечтать не могли. К сожалению, нашим врагам это не по душе.
— Безбожники, — вздохнула я. — Вот почему эта реликвия меня не защищает, а? Ведь колдует же как-то? А защищать — нет…
— Именно поэтому, пока к нам не приедет посол Святого Престола, ты будешь под охраной.
— А что будет, когда он приедет? — нахмурилась я, предвкушая что-то нехорошее.
Эдвард улыбнулся и подкинул дров в камин.
— Ничего страшного. Он тебя осмотрит, особенно твою руку, признает Грааль настоящим, а дальше, Катрин, начнётся политика.
— А-а-а, — протянула я.
— Я буду с тобой, — добавил Эд. — Не бойся, одну я тебя больше не оставлю. Между прочим… ты уверена, что твоему Алену можно доверять?
— Как мне, — кивнула я. — Эдвард, пожалуйста, будь с ним помягче. Он мне помог тогда, когда другие отвернулись. Он мой друг.
Эдвард серьёзно кивнул.
— Хорошо. Хотя я бы предпочёл, чтобы у тебя были более… нормальные друзья.
— Эдвард!
— Но это невозможно, — усмехнулся принц, потянувшись ко мне и чмокнув в щёку. — Иначе ты не была бы собой. Катрин, ты твёрдо решила остаться?
Я кивнула.
— А как же твои родители?
— Придётся что-нибудь придумать, — со вздохом отозвалась я. — Кстати, Эдвард… Может, объяснишь мне тогда, как ты смог попасть в мой мир и изображать сына… кого ты там изображал? Олигарха?
— По-моему, у вас говорят “бизнесмен”, - подмигнув, поправил принц. — Это долгая история, Катрин.
Я разлила по кубкам стоящий рядом кувшин разбавленного вина и протянула один Эду.
— Ничего, я уже выспалась.
— Зато я нет, — зевнув, улыбнулся принц. — Хорошо, если вкратце… Только метаморфы могут путешествовать между мирами. Ха, да только метаморфы о мирах знают. Кстати, ты знаешь, что нами раньше правили именно метаморфы?
Я удивлённо уставилась на него.
— Серьёзно? А как же богомерзкие создания из преисподней?
— Ну, Катрин, они же не верили в нашего бога, — усмехнулся Эдвард. — Они верили в идолов и им поклонялись. За это Господь покарал их, свергнув с престолов. Их слуги — менее могущественные волшебники — поддержали в одной из воин людей Защитника… это давняя история, Катрин, тебе неплохо было бы её прочитать. Если ты, конечно, собираешься остаться.
— У-у-у, ещё и здесь учиться, — надула губки я. — А этот Защитник, значит, потом сделался королём?
— Нет, — вздохнул Эд и вытащил из-под ворота шнурок с крестом. — Вот. Он принял муки за все людские грехи. Его распяли метаморфы, когда он согласился пожертвовать собой во благо остальных.