Когда я обрабатывала их местным вином, котёнок уже и не дёргался, но плакал очень жалобно.
Потом я закутала его в меховую накидку, уложила на кровать и развлекала чтением азвонских книг.
Приятно проводила время.
Ночью кот попытался отойти в мир иной, но подогретое вино явно вселило в него надежду на лучшее будущее и в этой реальности. Вместо славного умирания он выл кошачьи песни, цапал меня за палец и дрыгал лапами, явно требуя ещё. Даже моя проповедь о вреде алкоголя его не впечатлила.
Зато утром он только вяло дрыгал кончиком хвоста, и дал себя нормально ещё раз помыть и перевязать.
Вот так у меня появился…хм… бойцовский котёнок.
***
Кот получил имя Бес. Никакое другое ему просто не подходило. Серьёзно, при виде его морды иных ассоциаций вообще не возникало. Бандитская морда юного соблазнителя кошачьего прекрасного пола и плохиша всех мастей. Ему только повязки на заплывший глаз не хватало. С черепом и скрещенными костями.
После третьего мытья обозначился настоящий цвет Беса. Рыжий. И здоровый зелёный глаз пятном на ржавом фоне. И жёлтый гной из порванной губы и глаза. Вином он не лечился, и я боялась, что спустя какое-то время мой кот рискует стать одноглазым навсегда.
Ночь, когда я решилась раскалить шпильку и взяться за гной по-настоящему запомнилась коту и мне надолго. Странно, но глаз остался на месте, хотя крови и гноя было так много, что я, пытаясь оттереть их с блио, чувствовала себя заправским садистом. Особенно, когда распятый на кровати котёнок вдруг перестал дрыгать лапами и сделал вид, что испускает последний дух.
В общем, не убили мы друг друга только чудом, и Бес меня ещё два дня игнорировал.
Отдельная история — как я его кормила. Жрал он всё и как не в себя. Обожал вино. Изумительная картина — перекатывающийся на коротких лапах котёнок с головой окунается в кувшин — так, что только задние лапы торчат да хвост туда-сюда дёргается. От избытка чувств, наверное.
Меня он сторонился только первую неделю. Потом понял, видно, что за двуногая даёт ему жрать (под определение “кушать” то, что Бес с едой вытворял не подходило), и наше общение вышло на новый уровень. Очень скоро кот приручился настолько, что залазил спать ко мне на кровать (а не в сундук) и перестал гадить на мою одежду (головная боль служанок).
А больше ничего и не происходило. Честно, без Беса я бы свихнулась, наверное, от скуки. Служанки со мной не общались, стража игнорировала — кроме того случая, когда они обшаривали в потёмках мои комнаты, ища какую-то не то ведьму, не то беглую кого-то — я не поняла. Рейд вроде бы проводился по всему дворцу, и мы с Бесом наблюдали за ним (и слушали) с кровати на пару.
Остальные дни я дрессировала кота. По правде, он был первым домашним животным, которое у меня появилось. Как-то так получилось — у мамы аллергия на шерсть да и ухаживать за всей этой живностью, как говорил папа, тоже ведь надо. Я считалась для этого слишком легкомысленной, а родители постоянно работали, и времени у них не было.
Так что Бес стал моим первым котёнком и огрёб из-за этого по полной.
Думаю, я достала его кисточкой от балдахина — прыгать за ней он совершенно не хотел. И вообще был со всех сторон неправильным котом — игнорировал рыбу, хоть и любил молоко, был неуклюж, криклив и грязен (хотя я слышала, что кошки очень чистоплотны).
Но он любил лежать у меня на коленях и мурчать. Я гладила его уши и лобик, слизывая кровь с очередной царапины на руке, и мечтала оставить это ушастое чудо без когтей.
Спустя ещё две недели мы окончательно привыкли друг к другу. Бес даже как-то остепенился. Он по-прежнему отказывался себя вылизывать, царапался, но уже больше напоминал котёнка, чем хвостатого ушастого монстра, как раньше.
Я же нервничала с каждым днём всё больше и больше. Время шло, а про меня точно все забыли. Я ждала, что со дня на день, а позже — и с минуты на минуту, явится стража и потащит меня к Адриане.
Я даже уже была морально к этому готова — хотя всё равно, конечно, боялась до чёртиков. Так что, когда однажды поздно вечером, во внеурочное для служанок время, дверь открылась, у меня внутри всё похолодело. Даже Бес, до этого равнодушно мурчащий у меня на коленях, всполошился и шмыгнул под кровать раньше, чем вошедший его увидел.
— Добрый вечер, Катрин, — улыбнулся герцог де Сиета, проходя в комнату и швыряя на стол шляпу — как у себя дома.
Я встала.
— Вы пришли отвести меня к Адриане?
— Леди Адриане, Катрин, — усмехнулся герцог, по-хозяйски берясь за кувшин и пытаясь налить из него в кубок вино. Обнаружив, что кувшин пуст, герцог удивлённо покосился на меня (а я что? Это Бес у нас алкоголик). И добавил. — Неужели моя мать ничему тебя не научила?