Но из головы не лезли слова короля-колдуна. И Джоан.
— Что ты собираешься делать? — спросила я, когда мы шагом выехали на дорогу.
— Просто положись на меня, — улыбнулся Эд. И больше ничего не сказал.
Я прижалась к нему покрепче, когда конь перешёл на рысцу. И попыталась сделать то, что он меня и просил. Довериться.
Глава 4
Бес валялся на столе в окружении опрокинутых кубков, пустого кувшина и липких фиолетово-розовых пятен. Перевернулся на бок, вытянув пушистые лапы в “носочках”, покосился на меня здоровым глазом и с видом “А, это опять ты”, зевнув, вернулся к кошачьей дрёме.
Эда, поддерживавшего меня за талию (очевидно, чтобы не сбежала) больше заинтересовал ворох платьев на сундуке.
— Что это? — удивился он, разглядывая украшенное жемчугом светло-зелёное блио.
Я скинула меховую накидку и, оставшись в одной сорочке, поскорее полезла в кровать под одеяла — огонь в камине не горел и комната жутко выстыла.
— А, это… это я убрать не успела… Ну, точнее, в сундук они не влезли, и я боялась, что помнутся. Не умею я с такой тканью обращаться…
Эд повернулся ко мне.
— И кто их принёс?
— Джоан, — грея руки под мышками, отозвалась я.
Эдвард глубоко вдохнул и медленно, преувеличенно сосредоточенно принялся разжигать огонь в камине.
Я наблюдала.
— Что?
— Тебе нет нужды принимать подачки альбионской принцессы, — снимая перчатки и протягивая руки к робкому ало-золотому “язычку” пламени, отозвался Эдвард.
Я перевернулась на живот, чтобы быть поближе к камину. Потянула покрывала за собой.
— А что такого? Она просто хотела, чтобы у меня был приличный наряд для церемонии. Вот и всё.
Эдвард метнул на меня странный взгляд.
— Ты полагаешь, я об этом не позаботился?
Я пожала плечами.
— Ну да. У меня пустые сундуки, а ты, в конце концов, мужчина и вам, мужчинам, вообще неважно, что одевать… нет?
— То есть, по-твоему, мне неважно, во что одета моя леди? — дёрнув щекой, осведомился принц.
— Эдвард, — зевнув, позвала я. — Честно… Мне неважно. Могу завтра в сорочке прийти. Я серьёзно. Они всё равно уверены, что я — чернь, плебейка, невесть из какого борделя тобой вытащенная, и явно воспользовавшаяся приворотом, а то и не одним, и что бы ты ни говорил, но леди из меня, как из козы…
Эдвард, во время моего монолога поднявшийся и оказавшийся у кровати, рывком сдёрнул с меня покрывало и приник к губам, не дав договорить.
Поцелуй вышел долгий, страстный и больше похожий на борьбу — всякий раз, когда я пыталась отстраниться, меня не пускали его руки, поглаживающие шею, плечи, спину…
— Эдвард, что ты делаешь? — прошипела я, наконец-то сумев увернуться.
Вместо ответа он обнял меня — так, что я не то что двинуться, дышать с трудом могла.
— Знаешь, Катрин, — шептал он мне на ухо, прижимаясь всем телом, и я замерла от его голоса, как птичка перед змеёй. — Я не позволил бы тебе уехать даже, если бы ты захотела. Я не могу без тебя. Я хочу, чтобы ты была рядом. Всегда.
Я хотела возмутиться: что, моё мнение для него — пустой звук? Но это было сложно, пока он целовал меня, пока гладил, пока я сама, с трудом понимая, что делаю, помогала ему избавиться от одежды…
— Нет, — выдохнул он в тот самый момент, когда я послала все доводы разума к чёрту и решила получить удовольствие сполна. — Мы не должны… не сейчас.
— Почему? — выдохнула я ему в плечо.
Он поцеловал меня — последний раз, очень мягко, очень нежно.
— После свадьбы, Котёнок.
“Ух ты, ещё и свадьба будет”, - пронеслось в голове, пока я лежала, тяжело дыша, а он поправлял на мне сбившуюся сорочку, искал свою, давно сброшенную вроде бы на пол.
Эд укрыл меня покрывалом и быстро поднялся. Я схватила его за руку.
— А зачем нам ждать свадьбы?
— Потому что ты моя леди, кто бы что ни говорил, — отозвался он, высвобождая руку. — И, Катрин, не смей больше повторять слухи. Ещё раз услышу — накажу.
Я, опешив, проследила, как он идёт по комнате.
— И у тебя будет лучший наряд, Катрин. Я об этом, конечно, позаботился, — добавил он, прежде чем скрыться за дверью.
Я повернулась на бок, провела пальцем по губам. На кровать прыгнул Бес, покрутился и устроился прямо у меня на груди, проведя пушистым хвостом по моему подбородку.
— Не, ты видел, а? — пробормотала я, косясь на дверь. — Накажет он. Как, интересно?
Бес покосился на меня и зевнул, показав розовый загнутый язычок и внушительные остренькие клычки.
— Бес.
Котёнок снова открыл глаз, лениво глянул на меня.