Я выпроводила её, закрыла дверь и вздохнула с облегчением.
— Она похожа на мою кормилицу, — слабо улыбаясь, сказала принцесса.
Я глянула на неё исподлобья и передала изрядно поостывший глинтвейн.
— Держи. Тебе лучше выпить. Я не знаю, как наши лекарства на тебя подействуют, так что лучше, если ты сама поправишься, без таблеток.
— Почему они должны действовать иначе? — удивилась принцесса, делая глоток. — Разве они не для людей? Разве вы не люди?
— Люди, — хмыкнула я. — Но когда я угодила в город с чёрной смертью, и Эдвард поехал меня спасать, он заразился, а я — нет. Может, у меня иммунитет к вашим болезням, а, может, они просто другие, или мы другие, и лечить нас надо по-другому. В общем, всё это сложно, но таблетки ты, на всякий случай, не пей.
— Расскажи мне про Эдварда, — попросила вдруг Джоан. — Какой он?
Я удивлённо посмотрела на неё.
— Он же твой жених. Ты что, его не знаешь?
Принцесса улыбнулась и передала мне пустую кружку.
— Откуда? Я из Альбиона до этого никуда не уезжала. Так какой он? Ты его любишь?
Я медленно кивнула.
— А твой жених… или муж… не против? — нахмурилась принцесса, откидываясь на подушки.
— У меня нет ни мужа, ни жениха, — улыбнулась я.
Джоан вскинула брови.
— Как? Ты ведь уже в возрасте, неужели родители тебя ни за кого не отдали?
Я покосилась на закрытую дверь.
— Им в голову не придёт. Джоан, это другой мир, у нас многое иначе. Никто не отдаст меня замуж против моей воли. Если я захочу, могу вообще обойтись без мужа. Эй? Что ты на меня так смотришь? Понимаю, для тебя дико звучит, но здесь это нормаль-но.
Девушка покачала головой и обвела комнату удивлённым взглядом.
— Всё другое… да. Как же ты тогда оказалась у нас? Зачем? И как ты познакомилась с Эдвардом?
Я рассказала. В деталях — давно надо было хоть кому-то выговориться. Принцесса слушала, и очень внимательно. В процессе приходила мама, принесла бульон, просила Джоан сильно не утомлять. Наверное, вернулся папа, но нам больше никто не мешал, так что, думаю, вопрос новой гостьи был решён положительно.
Я же говорила — у меня мудрая мама.
— Только не думай, — закончила я, — что я имею хоть малейшее представление, как вернуться во Фрэсну. Не имею. Имела бы — вернулась сама.
— Тебя же казнят, — нахмурилась Джоан, зевая в кулачок. — Зачем возвращаться?
— Знаешь, — я потянула затёкшую руку, — в вашем мире есть только одно, ради чего стоило бы вернуться. Эдвард. Я обязана ему — очень сильно. Он умер… или чуть не умер из-за меня. Я должна хотя бы убедиться, исполнил ли демон моё желание.
— Ты очень его любишь, — тихо заметила принцесса. — Ты даже отдала за него душу. Это…
— Он за меня отдал жизнь, — вздохнула я. — Жалеешь, что можешь остаться без жениха?
— Я совсем его не знаю, — пожала плечами Джоан. — Я видела только портрет. Красивый. Наверное, он был бы хорошим мужем. И мой отец хотел этого брака.
— Звучит так, словно ты — товар, — поморщилась я. — Как лошадь. Или вон, кровать.
Джоан улыбнулась.
— Это добродетели, Катрин. Почтение к старшим. Покорность. Леди должна быть…
— Ой, вот только не рассказывай мне, какой должна быть леди, — простонала я. — Знаю, наслушалась в Азвонии. А если Эд жив? Ты выйдешь за него?
Принцесса снова зевнула.
— Конечно. Это мой долг как…
Я перебила её. Подалась вперёд. Шепнула в испуганно расширившиеся глаза:
— Даже не думай. Лицо расцарапаю — мать родная не узнает. Поняла? Эд мой.
Какое-то время мы смотрели друг на друга, потом девушка тихонько улыбнулась.
— Мать точно не узнает. Она мертва.
Я закусила губу и решила сменить тему.
— Всё, уже поздно, пора спать. Странно, ты ещё неплохо держишься. Я первое время вообще только дрыхла.
— Я же принцесса, — вставила Джоан и тут же осеклась, поймав мой взгляд.
— Так вот, завтра выходной, родители на дачу собрались, а я с тобой остаюсь. Так что можно спать, сколько влезет, на два дня квартира — наша. Слушай, ты скажи мне, если тебе вдруг плохо станет, ладно? Я позвоню врачу, если что.
— Катрин, — улыбнулась принцесса, подвигаясь и освобождая мне место на кровати. — Извини, но я почти ничего не поняла. Что такое “дача”?
— Спать, — устало откликнулась я.
— А… молитва?
— Мы не молимся.
— Как? — ахнула девушка.
— Молча, — буркнула я. — Хочешь — можешь молиться молча. Я сильно тебя удивлю, если скажу, что у нас церковь другая?
— Вы — ерети…