Принцесса, хватаясь за цепь медальона, крикнула что-то яростное на альбионском, а Ален, скуля и плача, бухнулся на колени и пополз к принцу.
— Не смей! — отмерла я, кидаясь наперерез. — Не смей его…
— О, Катрин, — улыбнулся Эрик, и я, задыхаясь, засучила ногами, зависнув в воздухе в метре над полом. — И ты тут? Я-то сестрёнку посылал только за медальоном… Может, ты не так и бесполезна, а Джоан?
— Ты… — я с трудом повернулась к принцессе, — пре… пре…
— Нет! — выкрикнула Джоан, но подавилась воздухом и застыла.
— Предательница? — усмехнулся альбионец, отшвыривая меня к стене, к гробу. — Ну нет, конечно, нет. Маленькая добренькая Джоан хотела как лучше. Хотела убить двух зайцев — помочь будущему супругу и освободиться от влияния папочки и старшего сводного братца. И ей даже в голову не пришло, откуда в её милой головке появилась мысль забрать амулет и поехать к Древнему кругу… Да, сестричка? Да, это я её тебе внушил, — улыбнулся он, подходя к побледневшей девушке. — Ты мне нравишься, сестра, но извини, мне нужна девственница с королевской кровью, чтобы наметить путь. Поэтому сначала сегодня умрёшь ты, а потом — этот фрэснийский некромант. Ну-ну, милая, если хочешь, я закажу по тебе мессу. Хотя зачем? Ты же наверняка попадёшь в рай, да? Так что не бойся. На Небесах тебя очень ждут. Твоя сучка-мамочка, например, — и, повернувшись к прижавшемуся к полу, рыдающему Алену, бросил что-то по альбионски.
Мальчик вздрогнул и, мазнув ногтями по руке, кровью принялся чертить что-то на полу. А Эрик, продолжая “беседу” с бледной, как смерть, неподвижной Джоан, перешёл на альбионский.
Я осторожно пошевелилась. Больно, но двигаться можно. Никто на меня внимания не обращает — хорошо. Что я могу сделать? Ничего. Сегодня меня точно убьют. Но, чёрт возьми, я не буду дожидаться этого, беспомощно лёжа у…
На глаза попался тускло блеснувший в лунном свете меч. Меч. Я осторожно придвинулась к нему. Ещё чуть-чуть… Чёрт, тяжёлый!
Эрик обернулся в тот момент, когда я вырвала клинок из пальцев скелета и, шатаясь от тяжести, путаясь в юбках, бросилась к нему.
***
Спина отозвалась дикой болью, когда я в очередной с размаху ударилась о стену и, проехавшись, приземлилась на пол. Уже мало что видя из-за заслонившего глаза красного тумана, я шарила вокруг сбитыми в кровь костяшками пальцев, пытаясь нащупать меч. А ещё надо встать. Снова.
Альбионец наслаждался. Когда я ещё могла нормально видеть, я наблюдала удовольствие в его глазах — сродни экстазу, когда, шатаясь и силясь поднять клинок, я раз за разом вставала и бежала к нему.
Принцу это казалось забавным.
“Что ты можешь, Катрин?” “Ты же не рыцарь, девчонка”. “Ну, повесели меня, милая — отца ждать ещё долго, а с тобой и впрямь интересно. Я начинаю понимать принца Фрэсны. Давай, иди ко мне. Ещё…”
“Что ты можешь?”
Ничего. Ничего я не могла. Но Ален заканчивал рисовать кровью схему на полу, а Джоан по-прежнему, не шевелясь, смотрела на него остановившимся взглядом. А где-то там, к столице подходили эти самые големы, и им потребуется минут пять, чтобы захватить город, ведь у Эдварда больше нет Проклятых. И, может, на рассвете моего принца казнят, если только он не падёт в бою.
Картинка поля битвы с мертвецами вповалку и довольными воронами стояла перед глазами. Я видела на ней Эдварда. И брала меч. Снова. Снова. Снова.
Если бы у меня была сила. Хоть какая-нибудь. Если бы только я могла не прятаться каждый раз за спинами друга или любимого. Если бы я могла хоть что-то.
Но я ещё могла упрямо раз за разом вставать. Без надежды — её давно не было. Помогать мне сейчас некому. Выиграй или умри. Да.
Принцу быстро надоело отшвыривать меня магией и этот мерзавец подключил к делу кулаки. Он вырывал меч, отбрасывал подальше, заставляя ползти за ним на коленях, и бил — кулаками, ногами, стряхивая меня с себя, когда я ещё могла отбиваться.
Думаю, на мне уже живого места не было. Руки точно почернели не то от крови, не то от синяков. По лицу тоже текла кровь, заливая глаза — глаз, точнее, одним я уже не видела. Нос взрывался всполохами боли и почти наверняка был сломан.
В последний раз, опираясь на выскальзывающий из рук меч, я только-только встала на колени — и снова ударилась спиной о стену, даже не заметив, как этот мерзавец со смехом опять меня отшвырнул
Гробница перед глазами вращалась. Голос альбионца доносился как сквозь вату. Но, спустя минуту, приподнявшись, я заметила Алена, идущего к неподвижной Джоан. И, отчаянно прищурившись, увидела, что схема на полу закончена и мерцает. Красиво, завораживающе, так, что глаз не отвести.