— Потому что ты мой друг, — удивлённо отозвалась я. — Тебе не кажется, что это неправильно — водить друзей на цепочке?
Ален усмехнулся.
— Правда? Ты странная, Катя. Ты очень странная, — и, помолчав, добавил, ошеломив меня до глубины души. — Отныне я буду служить тебе.
— Эй! — вскинулась я. — Не надо мне служить! Меня и так всё устра…
— Дура ты, Катька, — фыркнул колдун. — Я уже поклялся. И принёс тебе клятву верности. Отныне и навсегда. Метаморфы всегда кому-то служат — это нормально. Я хочу служить тебе.
Я не успела возразить — мы выехали на какой-то холм, с которого открывался отличный вид на гремящую колоколами столицу и поле битвы внизу. Мешанину рыцарей, вспыхивающие кое-где огоньки заклинаний, летящие стрелы.
И надвигающихся со всех сторон каменных громадин от шага, которых дрожала земля.
— На големов не действует магия, даже моя, — спокойно сообщил Ален, помогая мне спешиться. — Но твоя, Катрин, должна.
— И что мне делать? — опешила я, глядя вниз.
— Вытяни руку и пожелай, — отозвался мальчик. — Попробуй.
***
Золотой свет залил наш холм, поле внизу, волной прокатился до города.
Ален, по-детски схватив меня за руку, прижался, ошеломлённо глядя на сверкающую, безгрешную чистоту.
— Это прекрасно, Катрин… Ты прекрасна.
Я смотрела, как тают, попадая под волну света каменные громадины. Точно свечные огарки текут, осыпаясь, оставляя холмы прелой земли. Очень скоро всё поле было полно такими холмами.
— Я не понимаю, — тихо произнесла я, глядя, как мешанина внизу разделяется на бегущих и атакующих. И как, строго держась границы тени, за бегущими несётся серая волна Проклятых. — Я не понимаю. Я же ничего не делаю. Я ничего не чувствую. Как оно получается?
Ален глянул на меня и с улыбкой покачал головой.
— Блажен, Катрин. Блажен, кто руки свои в святой омоет крови… Никто тебе не ответит. Насколько я знаю, такого никогда раньше не случалось. Никогда ещё Грааль никого не осенял своей благодатью. Даже рыцарю Галахаду, чистейшему и благороднейшему, он лишь дался в руки. М-м-м, ты там случайно никаких голосов свыше не слышала? Может, что-то обещала?
Я покачала головой и уткнулась взглядом в поле, где во главе рыцарей скакал юноша с лучащимися в свете утреннего солнца золотыми волосами.
— Кто объяснит замысел Всевышнего? — пробормотал Ален, проследив за моим взглядом.
— Но Ален, — выдохнула я. — Я же даже не верю… в вашего… ну, Всевышнего.
Мальчик глянул на меня и улыбнулся.
— А может, это не так уж важно? Важнее, какая ты. Никто из них, даже самый добрый или блаженный, не протянул бы руку помощи метаморфу. И погиб бы там, в гробнице, потому что у тебя просто не было шансов выжить. Я не знаю, Катрин, в чём дело. И вряд ли кто-то знает. Но что-то ты такое сделала, что не смог и никогда бы не сделал никто из нас
— Юный философ, — вздохнула я. — Подсади меня лучше и поехали вниз. Я хочу убедиться, что с Эдвардом всё в порядке.
***
Мы ехали наперерез возвращающемуся в столицу войску. Изрядно потрёпанному — человеческому. Проклятые рассредоточились за стенами, а часть из них гнала союзные войска до границы.
Эд, усталый, непривычно смотрящийся в доспехах, скакал впереди. Его взгляд не отпускал нас с Аленом — у меня до сих пор светилась рука, а волна золота так пока и не угасла.
— Ален, — прошипела я сквозь зубы, когда мы спешились перед остановившейся по примеру принца конницей. — Как я выгляжу?
— Ужасно, Катрин, — отозвался метаморф, — но кому какая разница?
Я сглотнула и по примеру мальчишки опустилась перед спешившимся Эдвардом на колено. Подняла голову, поймала его взгляд… Больше всего мне сейчас хотелось его поцеловать, а не терпеть эти непонятные ритуалы. Но он подал мне руку, помогая встать, и поцеловал пальцы, ошарашенно изучая “татуировку”.
Позади войско скандировало что-то вроде “сальвадо” только на фрэснийском.
То же кричали и высыпавшие на улицы горожане, когда войско ехало ко дворцу. Я скакала на лошади позади Алена, чуть сбоку от коня принца и смотрела, как Эд, улыбаясь, машет рукой в латной перчатке.
Улыбка была натянутой. Эдвард то и дело кидал взволнованные взгляды на меня.
— Не переживай, — шепнул Ален, когда я поинтересовалась, а правильно ли мы всё сделали. — Он просто боится, что ты теперь уедешь. Раз теперь у него нет больше сил держать тебя взаперти.
Я поймала взгляд Эдварда и глубоко вдохнула.
Глава 11
— Ну вот и всё, — отставляя в сторону недопитый кубок с горячим молоком, сказал Ален.
Оторвавшись от изучения ссадин на ногах, я удивлённо уставилась на него.